Студент-3

Тут Витьке пришла в голову здравая мысль, которую он тут же и высказал. А именно: он высказал предположение, что торгаши-нелегалы даже нарочно слиняли с рынка, услыхав о шмонах да облавах, связанных с нашумевшим ограблением. Решили, что называется, залечь на дно, а где эти самые днища?.. Неизвестно. Да и надолго ли залегли? Тоже неведомо…

Он еще раз вздохнул.

Я должен был признать разумность этих рассуждений. Однако, в целом, считаю, действовал правильно. Главное — я заставил приятеля соображать и действовать. Он вдруг решительно зашевелился:

— Ладно! Побегу я к Кайзеру, расскажу все как есть. Так, мол, и так… Ну, поймет же он, что это… ну, эксцесс, что ли. Он вообще парень такой, понимающий…

Я спорить не стал, подозревая, правда, что понимание Кайзера очень специфическое. Такие типы из принципа ни копейки не выкинут, с убытком не смирятся. Не то, чтобы из жадности, хотя этот мотив наверняка тоже присутствует, а именно из принципа. Если угодно — из философии. Они считают — иногда смутно сознавая это, а иногда и вполне четко — что судьбе уступать нельзя. Разок махнул рукой на убыток, смирился с ним — пиши пропало. Твоя судьба поймет, что ты лох, тюфяк, чучело огородное. И больших денег, да и вообще большой карьеры тебе не видать. А будешь отгрызать каждую копейку, не отдашь ее никому — значит, деньги и удача сами потекут к тебе… Как-то так.

Тем не менее Витек настроился всерьез. На ходу хаванул бутерброд с сыром, сбегал в умывалку, ополоснул лицо, причесался — и двинул объясняться к коммерческому начальству. А я занялся приготовлением несложной жратвы. Конкретно — вареной картошки с тушенкой. Не то, чтобы я увлекся этим процессом, не тот уровень, чтобы увлекаться: не наука, не философия. Но я постарался сделать все добротно, и успел как раз к тому моменту, когда ввалились голодные Толик с Романом, так что моя стряпня им была как манна небесная. Ну, не скромничая лукаво, скажу, что блюдо получилось неплохим, а соседи мои были ребята не слишком избалованные гурманством.

— Василий! — торжественно провозгласил Толя, — ты кулинарный талант!

— Ага, — в тон откликнулся я. — Надо было в кулинарный техникум идти?..

Эстрадный образ «студент кулинарного техникума», созданный молодым тогда артистом Геннадием Хазановым, был одним из самых популярных юмористических персонажей на телевидении, наряду с многочисленными сценическими масками Аркадия Райкина, комическими старушками Авдотьей Никитичной и Вероникой Маврикиевной, которых изображали мужчины (Борис Владимиров и Вадим Тонков), посетителями вымышленного восточноевропейского кабачка «Тринадцать стульев»… То есть, моя шуточка попала точно в коллективное бессознательное. Была она встречена одобрительным смехом и встречными малоприличными шутками о назначении меня «постоянным дневальным» по комнате.

— Не возражаю, — ухмыльнулся я, — если платить будете. По рублю в день…

Тут к нам заявился деловитый Саша, озвучил расписание за завтра. Все те же История КПСС и «вышка» плюс физика и физкультура. Все это лекционные занятия, одним потоком, кроме физкультуры. Здесь уже будет разбивка по группам.

У составителей расписания хватило ума поставить «физру» последней парой, хотя, конечно, вряд ли это всегда будет возможно… Но в данном случае хорошо. Будем считать, повезло.

Это хорошо, а кое-что странно…

— Слушай, Сан Саныч, — сказал я. — А где же химия⁈ Наш основной предмет!

Саша понимающе кивнул:

— Вот тут-то и загвоздка! Ну как загвоздка? Так, техническая заминка. Заболел Беззубцев. Только сейчас стало известно. Больничный, говорят, взял, ну и того… Да это не беда, нагоним!

Староста наш убежал по своим делам, а я почему-то зацепился мыслью о занемогшего профессора. Вот, скажи, почему⁈ Заболел человек и заболел, что здесь такого… Но, видать, я уже так привык сопрягать имя профессора Беззубцева с некими «подводными камнями», что и в этом невинном сообщении мне померещился сложный подтекст. Которого, может, и нет! И я мысленно отмахнулся. Так крышей двинешься.

И завалился на кровать со своим любимым в хорошем смысле Достоевским, в который раз перечитывая первый большой диалог Раскольникова со Свидригайловым. Роман и Толик разбрелись по общаге. Прямо не сказали, но я по некоторым черточкам угадал, что двинули они в поисках романтических знакомств, и я мысленно пожелал им успехов.

Наверное, двух минут не прошло, как ввалился радостный Витек.

— Ну, Базилевс! — торжествующе возопил он, — что я говорил⁈

— Ты много что говорил, — я отложил книгу. — Конкретизируй.

И услышал следующее.

По Витькиным словам, Кайзер отнесся к неприятной информации как деловой человек. Прежде всего пригласил пройти, чего раньше не делал. Если Витька и попадал в квартиру, то лишь в прихожую. А тут ему предложили пройти в зал.

— Ну, я тебе скажу!.. — и он зашелся в восхищенном безмолвии, разведя руки.