Студент из прошлого тысячелетия (СИ)

— Хорошо, — ответила Суворова, и они отошли, снова проверяя нумерацию домов.

Затем вернулись к двери, постучав во второй раз.

— Что? — открыла дверь блондинка.

— Антон Митрофанов, он тут живёт? — хмуро спросила Настя.

— Его нет, — ответила девушка, наконец-то просыпаясь до конца. — Он не возвращался с занятий. А если и вернется, будет спать на улице, увидите, так и передайте. Его животина разодрала весь диван!

Дверь опять закрылась перед носом аристократок.

— Ну, это он зря, — зло выдала Елена. — Надо же, уже в первый день завёл себе подружку. Кобель!

— Она, скорее всего, тоже студентка, — попыталась оправдать друга Настя.

— Неважно, мог бы нам сказать, — с непонятной логикой произнесла Суворова, всё ещё гневно сопя. — Пошли отсюда, а завтра зададим ему.

— Что зададим? — растерянно переспросила Настя с небольшой заминкой.

— Либо трёпку, либо пару вопросов, будет зависеть от настроения, — отрезала Суворова.

Девушки пошли к своему дому, молча переваривая увиденное.

* * *

Опираюсь ногами о стену за спиной и толкаю тело вперёд.

Как итог, шея щуплого в плотном захвате. Сжимаю ноги и поворачиваю корпус, слыша приятный хруст позвонков.

Его приятель пятится, а затем и вовсе бежит, снова подаюсь назад и встаю на стену, натягивая цепи. Металлический звон оповещает о том, что дело сделано, звенья разогнулись.

Оказываюсь на полу, приземляясь на ноги, а затем размахиваюсь, чтобы захлестнуть застрявшего в дверях толстяка цепью. Чуть-чуть переборщил, не учёл толщину и вес снаряда. Цепь ломает противнику трахею, заворачивается вокруг головы, попутно кроша нос и зубы. Когда дёргаю на себя, бестолковка наркомана с хрустом откидывается, оставляя в воздухе затихающий хрип.

Подхожу к двери, переступая через тела, готовый моментально оборвать жизнь любому, кто сюда заглянет.

На то, чтобы сорвать с себя блокираторы, уходит пара секунд. Минерал крошится под пальцами, и оковы падают на пол с противным лязгом.

Выныриваю из комнатки, сопровождаемый десятком любопытных взглядов.

Большой прямоугольник стола, над ним пара длинных ламп и гора контейнеров с таблетками. Рядом кипа полиэтиленовых пакетов, на всех присутствующих халаты.

Слева дверь, по которой кто-то активно стучит.

— Всем добрый вечер, — приветствую компанию фасовщиков я.

— И…и… вам! — находится один из них.

— Извините, могу я вас перебить? — с ухмылкой уточняю, в голове всё тот же шум, будто выпил пару бутылок, но тело уже действует на рефлексах.

Ощущения опьяняют, в горле разверзлась пустыня, чувствую себя, будто с жёсткого похмелья. Наверное, поэтому я так кровожаден. Но это не мешает призвать клинок, чтобы устроить маленькую бойню.

Разбегающийся персонал падает под ноги, лишаясь важных частей тела, таких, как голова. Никогда не понимал людей, что работают в сфере смерти. Будто других занятий нет, они не заслуживают пощады. Даже у наёмников больше чести, чем у подобных существ. Окровавленные тела валятся одно за другим. Заканчиваю лишь когда остаюсь один на один с последним фасовщиком в огромной комнате с пачками пилюль, залитой кровью.

— Кто владелец этого места? — спрашиваю максимально вежливо, присаживаясь перед поскользнувшимся и упавшим на спину мужчиной.

— Мандарин! Мандарин! — быстро отвечает тот, напряжённо смотря на меня.

— Сколько таких мест?

— Точно не знаю, — крутит головой тот, будто пытаясь взлететь.

— А неточно?

— Около семидесяти, — с заминкой отвечает тот, заставляя мои брови залезть на лоб.

— В Новгороде? — ошеломлённо переспрашиваю я.

— Нет, по всей стране, в Новгороде пять, по слухам пять, но могу ошибаться…

— Слышал что-то про долину у Ильменя? — задаю новый вопрос.

— Нет, — с искренним страхом отвечает тот, продолжая отползать.

— Адреса знаешь?

— Нет! Не знаю, клянусь…

— А если я отрежу тебе руку?

— Одно, знаю одно! — быстро ориентируется тот. — На Фабрициуса, дом сорок четыре, — тускло отвечает он.

— Спасибо за сотрудничество, — поднимаясь, сношу фасовщику голову и стряхиваю кровь с клинка на пол.

Вытираю выступившую каплю пота, обратной стороной ладони. Видимо ещё действует та дрянь, что была в вине. Открываю дверь подсобки, наблюдая заплаканную, но довольно нарядную знакомую.

— Почему я так плохо себя чувствую? — сразу же задаю важный для меня вопрос.

— На губах было немного дури, — плачет воровка, ломая мои предположения. И быстро добавляет. — Хотела проследить и забрать наличку. Ничего серьёзного, ты бы не умер, если бы даже съел в десять раз больше.

— Понятно, есть ещё?

Девушка кивает в сторону сумки, что лежит на столе у стены.

Беру сумку и быстро нахожу флакон с губной помадой, на деле же внутри немного порошка в ложбинке. Подношу инструмент девушке, хватая ту за волосы, и высыпаю содержимое в рот.

Спустя полминуты тщетных попыток вырваться, её зрачки расширяются. Тело становится податливым и совсем не способным к сопротивлению.

Беру зажигалку у щуплого из первой комнаты и инспектирую помещение, выискивая полезные предметы… Между делом замечаю, как сильно саднит затылок, при этом боль нарастает. Провожу ладонью, чувствуя, как по волосам размазывается кровь.