Студент на агентурной работе

На меня гневно смотрел граф, с осуждением магистр и возмущенно орчанка. Я же стоял с выражением полной безмятежности на морде лица. Посол сплюнул и только махнул рукой, типа что взять с дурака. Магистр лишь усмехнулся, а шаманка прошипела: «Я тебе припомню это, предатель», – и резко отвернулась. Я ничего лучше не придумал, как ущипнуть ее за упругую задницу. Она подпрыгнула и, вся красная от нахлынувшего возмущения, повернулась ко мне, сунув свою сиську мне под рот, а я взял да и поцеловал темный сосок. По рядам орков прокатился вздох: «А-а-ахх…»

– Все-таки я тебя убью, гаденыш, – прошипела орчанка. Ее золотистое лицо горело стыдом и негодованием, как раскаленная плита печи, а ноздри раздувались, как кузнечные меха.

– Поехали, – сказал я и направился к своей лошади.

– Ты зачем ей грудь поцеловал, недоумок? – спросил мой учитель, правда, без злости.

– Красивая, – просто ответил я.

– Эх, молодость, молодость, – вздохнул магистр. – А ты знаешь, – он со смехом повернулся ко мне, – теперь я лучше понимаю Гронда. Ты просто ходячая неприятность для себя и окружающих. Вот ты польстил местному вождю, а знаешь ли ты, что про это донесут великому хану?

Тоже мне открыл новость, подумал я, рассматривая спину шаманки, которая почувствовала мой взгляд и передернула плечами, пытаясь скинуть его с себя.

– Я не льстил, – ответил магистру, – просто сказал, что он достойный воин и для своего племени великий. Ну а для великого хана я мошка, которую он не заметит.

– На пиру тебе придется туго, – закончил поучать меня Луминьян. Зато подъехал граф.

– Студент, я понимаю, что вы, нехейцы, дикие горцы и мало дружите с головой, но ты – это что-то! Ты за пятнадцать рисок трижды приговорил себя к смерти. Назвал вождя великим муразой, попал на пир и присосался к груди шаманки. Если тебя прибьют, я даже бутылку вина, которую мы везем хану, выпью от радости.

– Всем смертям не бывать, а одной не миновать, – спокойно ответил я.

Граф только покачал головой.

– Я понимаю, зачем тебя с нами отправили. Ты скажи, что произошло у шатра? – успокоившись спросил он.

– Не знаю даже, что и сказать, – задумчиво ответил я.

– Расскажи, что видел, – уже строго приказал граф.

– Пришли четверо орков, среди них был молодой шаман, перли прямо на меня. Я им сказал, чтоб шли прочь, а шаман обозвал меня соплей и стал летать. Летал-летал и превратился в скелет. Пришел другой шаман, старый. Покалечил наших орков и тоже стал летать. Вот и все, что я видел, – насупившись, ответил я.

– Ты местному шаману сказал, чтобы он ушел с твоей дороги? – посол смотрел на меня, как на дурака или самоубийцу.

– Тан, – я гордо поднял голову, – пусть я нехеец, но я дворянин и мне не пристало уступать дорогу тем, кто не выше меня по рождению!

Мару тан Саккарти посмотрел на меня как на безнадежного идиота. Покачал головой и, пришпорив коня, ускакал вперед.

– Что ты задумал, ученик? – тихо спросил магистр. Вот же интуиция у старика, мне оставалось только удивиться.

– Учитель, я хотел спасти шаманку, тут приходили по ее душу. Я отвлек внимание на себя. – Мне пришлось сказать ему правду, этот метис всегда чувствовал, когда ему лгали, да и врать ему мне не хотелось.

– Тяжелую ношу ты взвалил на себя, юноша, – подумав, ответил он, – пусть боги тебе помогают, – и он осенил меня священным кругом.

Мы приблизились к нашему лагерю. Граф, встретив статного воина из отряда «Степные варги», показал рукой на меня и сказал:

– Шолвей, видишь этого юношу?

Тот внимательно на меня посмотрел и кивнул головой.

– Если будет шуметь и нарушать порядок, убейте его, – сказал так спокойно, как если бы произнес: «Налейте ему цвара».

Я посмотрел на воина, оценивая его как бойца, он тоже посмотрел на меня.

– С этим могут быть проблемы, – неохотно ответил «варг», – юноша вошел в род Гремучих Змей, и кровная вражда с орками нам ни к чему, господин граф.

Посол удивленно посмотрел на меня:

– И когда ты все успеваешь, студент?

Мне не хотелось спорить с послом, и я промолчал. А что я мог ему сказать? Что валяю дурака, чтобы помочь своему новому роду? Так меня все засмеют. Поэтому отвернулся и устремил свой взор на раскинувшуюся вокруг нас степь. Красота!

Ленея, услышав предостережение хумана, сначала не поверила, но проверив по амулету, растерялась. К ним шли старший ученик верховного шамана и трое воинов. Они собирались затеять ссору и убить братьев. Это были кровники, и кровники не из здешнего племени. Значит, их подстерегали, и старший шаман сивучей был с ними заодно. Ее не тронут, но братьев убьют.

Она собрала все свое мужество и только хотела заступить дорогу врагам, как неожиданно вперед вышел этот балбес, прибившийся к ним в род по воле нелепого случая, и нагло заявил: «Прочь с дороги!»