Студент поневоле

Н-да. Может и хорошо. А то отведай доброхоты местных «дрюпиков» — капустных оладий и «рябчиков» — яичных гренок; круглых пирожков с медовыми семечками или пастилок из лепестков подсолнуха; и марципановых коржиков с киселём…. Повадились бы сюда под разными предлогами. Что бы осталось от маленького народа?

Мы же, соскучившись по домашней еде, уплетали всё за обе щеки. Нас ещё и в дорогу снабдили вкуснятиной, и вдоволь напоили козьим молоком. Я упорно не хотел вылезать из-за стола, и Линку пришлось оттаскивать меня от расписных блюд с румяными шанежками, сырными шариками в сахарной пудре и творожными булочками с золотистым мёдом… По пути из долины я держался поближе к рюкзаку Астры, где были сложены лакомства. Впервые не из-за самой Астры…

Мы простились с фтофиками, и за нами поначалу бежали дети и козы, пока не отстали… До леса было рукой подать, рос он сразу за лугом. На опушке, где порхали стрекозы, задержались, слушая инструкции Линка под беззаботный щебет птиц.

— Пергамотумская граница близко, — втолковывал магистр. — Увидите дозорных — прячьтесь в кусты, а я как-нибудь разберусь. Поняли?

Мы покивали и углубились в заросли, по едва заметной стёжке. Повернули к западу. Деревья с могучими стволами и раскидистыми кронами будто затанцевали вокруг нас. Лес поражал величественностью и красотой. Нежная травка укрывала подлесок — идти было одно удовольствие. Когда граница осталась далеко позади, мы остановились передохнуть.

— Знакомые места! — воскликнул Линк, дыша полной грудью. — До Сэрьенова дома ещё четверть лиги, но… Что-то мне подсказывает…

— И недаром, всезнающий братец! — громко ответил кто-то.

— Промышляешь внезапностями, непредсказуемый друг? — рассмеялся Линк…

Тотчас из-за дерева вышел смуглый человек в зелёном кафтане, с луком в руках и колчаном на поясе:

— Сколько лет — сколько бед!

Они обнялись, как и полагалось старинным приятелям.

— Здорово, Сэрьен, — сказал Линк.

— Привет, Линк, — ответил Сэрьен.

Вот он каков, веклокский колдун! Они с магистром были одного роста, а Сэрьен даже малость покрепче.

— Это твои спутники?

— Разумеется.

Сэрьен весело оглядел нас.

— Привет!

— Привет… привет, — вразнобой ответили мы.

— Не робейте, — улыбнулся Сэрьен. — Не кусаюсь я.

— Они под впечатлением, — усмехнулся Линк. — Копи, бу-шмыги.

— Что ж, — сказал Серье, — отдохнёте, переночуете у меня, а завтра проведу вас тайными тропами через Шуршащие леса.

Астра хотела было возразить, но не осмелилась.

Веклокский колдун повесил на плечо лук и зашагал по тропке. Линк рядом. Мы за ними.

— Всё так и живёшь меж двух границ? — допытывался Линк.

— А как же? Так и живу. Две лиги до Пергамотума, лига до графства. Здесь мои места, мой заповедник.

— Всё так же якшаешься с медведями и зубрами?

— А что ж делать-то? Медведи в наших лесах — трусливые увальни. И шороха боятся. Когда фтофиковы девчушки по ягоды приходят, из малинников выскакивают и, — дёру, аж пятки сверкают. А те от них — стрекоча. Так и бегают друг от дружки, прячутся… Не то что в порченных северных лесах… Кто ж о них позаботится? Вот давеча одного пчёлы покусали… В общем, я понял, что лучше держаться подальше от пчёл, чем от медведей.

— А зубров — мало осталось. Многие сгинули…

Деревья расступились, и мы вышли на поляну возле дома, похожего на… огромный гибрид тыквы и кабачка. И в огороде отлёживались точно такие же оранжево-полосатые гибриды.

— Ого! — только и смогла вымолвить Верения.

— А, кабатыки, — махнув рукой, пояснил Сэрьен. — Хозяйки нет, ухаживать некому, вот кабачки с тыквами и переопылялись летом. Оставил в зиму, под парником. А одна уж так выросла, так выросла. Вот дом из неё и выдолбил. В прежний-то попала молния…

— Н-да, сплошные бедствия, — пробормотал Линк, памятуя о сметённом лавиной трактире.

— Хорошо ещё звери не пострадали…

С домика свешивались дождевые трубы из коры, а под ними стояли пузатые бочки по сторонам от маленького — в две ступеньки крылечка. На крыльцо беззаботно прыгнули зайцы, но, увидав нас, замерли; а из-за дома-тыквы робко выглянула косуля. Верения заахала от восторга и умильно сложила ладошки у груди.

— Ой, а можно погладить?

Сэрьен кивнул, что-то пропищал зайчишкам, и уже через минуту Верения теребила зверушек, сидя на крыльце. Ушастые смело залазили к ней на колени, а косуля тянулась бархатными губами к ладони за кусочками булки.

— Идёмте в дом, — с улыбкой пригласил волшебник.

В тыкводомике оказалось довольно тесно: всего одна комнатка. Но зато два окна с клетчатыми занавесками. Здесь помещался стол, два табурета, топчан, застеленный лоскутным покрывалом. Этажерка с посудой и книгами, сундук под окном, вешалка у двери. В углу очаг из речных голышей с железным колпаком.

— Не тесно? — поинтересовался Линк, разглядывая узорчатые тарелочки на стенах.

— Меня и дома-то не бывает. Сутками брожу по лесам. Там и ночую, — ответил Сэрьен. — Прошу к столу.