Студент поневоле

— Нечего обзываться! Они действительно люди, да не совсем. Видишь ли, когда мы пересекли границу, псы вернулись к герцогу, и Хозяева лесов поменяли своих слуг. Магия прирождённых. Теперь — они люди, но с повадками псов. Зато могут выходить за пределы герцогства. По дороге они натыкались всюду на твои следы, твой запах и мою энергию. Понимаешь…, превращения, особенно сложные, не проходят бесследно, остаётся энергетический шлейф. Он постепенно развеивается, но не сразу и не полностью, и слуги герцога способны его учуять.

— Так вот почему ты не хотел лишний раз превращать! И врал, что не в форме.

— Не врал. И это тоже. Ты пока не поймёшь, потом объясню.

— Так вот слуги и добрались сюда. Но мы можем замести следы, — заключил Линк.

— Как?

— Надо подумать. А заметать следы придётся в трёх направлениях: перед слугами герцога, Великим магистром и Тринадцатым. Рано или поздно, исчезновение Зеркала и Пергамента вызовет подозрение и привлечёт его сюда. Он не захочет потерять контроль над волшебными предметами. Мы не можем рисковать. Ведь ручки у него длинные, везде дотянутся, кроме…

— Фегля, — подытожило Зеркало.

— Мы должны перебить шлейф зеркального волшебства другим волшебством, — внезапно заявила Верения. — Волшебством Пергамента.

Магистр заинтересованно уставился на неё.

— А как же, в свою очередь, перебить волшебство Пергамента? За ним тоже скоро начнётся охота. Превращение продлится недолго.

Верения торжествующе улыбнулась:

— А мы его размножим, собьём с толку всех скопом, создадим неразбериху, а сами слиняем. Я умею одну штучку. Всех на уши поднимем. Им не до нас будет. Такое здесь устроим!

— Какое? — засомневался Линк.

— Увидите. Но для этого мне нужен волшебный пергамент, такое только с ним под силу, а также: оранжевый, фиолетовый и зелёный карандаши, желательно новенькие, только-только заточенные и не использованные ни разу.

— Достанем, — пообещал Линк, но лицо его при этом вытянулось. — Но я сейчас… э-э… на мели.

— Ага! — воскликнул я. — А чем же ты собирался меня вознаградить за Зеркало и Пергамент? Линк фыркнул:

— Твоим вознаграждением будет возвращение домой. А пока — выворачивай карманы. Знаю, у тебя есть.

Это был грабёж среди бела дня. Но делать нечего, я горестно вздохнул и расстался ещё с одним реалом, чувствуя себя Буратиной. Ладно, для дела не жалко, но…

— А почём нам знать, что это сработает? — недоверчиво осведомился я.

— Знаю, — поразмыслив, уверенно подтвердил Линк. — Сработает. Но кто тебя этому научил? Ты же, вроде, — первокурсница.

Верения загадочно улыбнулась:

— Один замечательный мастер. Он был моим учителем, пока ходил с нами под парусом. Он был лучшим и любимым учеником самого Веста…

— Расвус! — заорало Зеркало.

— Расвус, — чуть удивлённо подтвердила девочка.

— Я же говорил, — довольно заявил Норд. — А где он теперь?

— Не знаю, — ответила Верения. — Не видела его уже года три. Он высадился в Пергамотумском порту и исчез.

— Два года назад мы вместе шли из Керинтара, — сообщил Линк. — К Сэрьену. И расстались на границе Пергамотума в лесу Веклок. Я задержался погостить у Сэрьена, а Расвус отправился на запад. С тех пор я его не встречал.

— Так вы все знакомы? — удивилась Верения.

— Ещё бы! — ответило Зеркало.

— Охотно верю, что он тот ещё трюкач, — добавил Линк. — Такое выписывал! И вполне мог научить всему этому девчонку-малолетку. С него станется.

— Да, Расвус научил меня разным штучкам. Он всегда говорил, что я талантлива, и из меня получится выдающийся «написатель», — гордо сказала Верения.

— Поверим ему на слово, — хмыкнул Линк и, взяв мой реал, отправился за карандашами, так и не дождавшись чаю. А мы в его отсутствие отлично позавтракали сахарными пышками со взбитыми сливками и сладким сыром, запив это всё душистым напитком.

Когда магистр вернулся с новенькими карандашами, Верения открыла золотую тубу, благоговейно развернула пергамент и попросила нас выйти. Мы деликатно удалились из кабинета, и она писала весь день, до самой глубокой ночи. Потом свернула пергамент и легла спать. Я слышал, как она устало спускалась по лестнице в комнату к Агнессе, где ей постелила сердобольная домохозяйка.

А ранним утром я распахнул окно, впустив изрядную порцию прохладного воздуха. Зевнул, потянулся и чуть так и не остался на всю жизнь с открытым ртом. По улице со всех ног бежал пергаментный свиток, за ним вприпрыжку мчался седой мужчина, подобрав полы мантии, а за мужчиной, свистя, вопя, улюлюкая и размахивая руками, неслась стайка мальчишек.

Да-да, вы не ослышались. У свитка выросли ноги, — целых четыре тонких ножки, по две с каждой стороны, и бегал он довольно шустро.

Я спасительно поперхнулся, захлопнул рот, окно и спустился на кухню, где с ликующим блеском в глазах пила чай счастливая «написательница».

— У меня получилось! — радостно воскликнула Верения. — Всё как у великого мастера. Он однажды вытворил подобное на корабле. Практиковался, на ракушках, мне же удалось с пергаментами.

— Эксклюзив, — заметил я, присаживаясь за стол и наливая себе в чай молоко из сливочника.

— Чего?

— Авторская работа, говорю. Новаторство.

— А-а.