Студент поневоле

— Никаких денег. Знаю я вас, плутов-превращателей! Ещё наделаешь блестящих кружочков из птичьего помёта.

— А чего Вы тогда хотите?

— Скажу утром. Иди спи, голубок. Вечер утра коварнее, да утро вечера лукавее.

Час от часу не легче!

Ведьма отвела меня в клеть, смежную с комнатой. Хотя если судить по размерам хижины, тут и для одной-то комнатки места маловато. Но я не разглядывал и не измерял, спасаясь от погони.

— Поспишь в чуланчике. На соломе.

И оставив меня одного, старушенция удалилась, задёрнув штору из мешковины. Теперь, когда я был один и за мной никто не гнался, меня клонило в сон.

— Держи ухо востро с этой ведьмой. Мало ли чего она запросит… — пробубнило Зеркало.

— Дай поспать…

Солома хрустела и кололась. Но меня это не беспокоило. Я совсем выбился из сил, и дрёма почти сморила меня. Так уютно, мягко, тепло, темно… Горячее дыхание коснулось моей щеки, и я подскочил. Из темноты на меня таращились жёлтые глазищи. Снова здорово!

Я нашарил в темноте рюкзак, нащупал фонарик и включил. Голубоватый свет выхватил из темноты бугристую морду, и вытянутую шею…

Существо было не больше телёнка. Оно шумно вздохнуло и отпрянуло от света вглубь чуланчика. Кто бы это мог быть? Может и есть телёнок или вроде того? Ну, раз оно само меня боится, значит, я могу спокойно поспать. Что я и сделал, выключив фонарик и обняв рюкзак. А наутро меня разбудило Зеркало. Фальшивым и гнусавым пением.

— Прекрати, изверг!

— Если бы не я, ты бы всё проспал. Посмотри-ка, кто здесь.

— Как ты можешь видеть у меня в кармане? — пробормотал я, перекатываясь на другой бок.

— А я уже давно не у тебя в кармане… Сон мигом слетел, и я вскочил.

— Испугался? — Зеркало лежало у стены.

Мало того, оно ещё и увеличилось в размерах, так, что в него отражалась почти вся клетушка вместе со вчерашним существом.

В оконце между горницей и клетью проникал бледный утренний свет, и создание выглядело серо-зелёным и чешуйчатым. Большие миндалевидные глаза настороженно разглядывали меня. У него было четыре лапы, похожие на птичьи, только покрупнее и потолще. Гибкое тело, напоминающее удлинённое тулово жеребёнка… или телёнка. Кожистые крылья, с перепонками.

Я подобрался поближе и животное, вздрогнув, убрало их, сложив за спиной. Лобастую голову украшал короткий кручёный рог, а от вытянутой морды отходило несколько толстых белых волосков. Они шевелились, скручивались и раскручивались, когда оно двигалось и нюхало.

— Тихо, не пугай его, — предупредило Зеркало. — Это летун или дракер. Дракеры — ближайшие родственники Эренийских драконов. Обитают по Ту Сторону Чёрных гор.

Разумеется, я и не сомневался, что в этом измерении водятся драконы. А с чего бы мне сомневаться?! Это же обычное дело.

— По Эту Сторону, летуны — редкость. Интересно, как это ведьма раздобыла его?

— А чего он такой пугливый?

— Маленький ещё. Ребёнок.

— Жалко, — протянул я.

— Неправильное чувство… Э… Нет! Чего задумал? Остановись!

Не слушая Зеркала, я наставил его на детёныша поровнее, чтобы отразился весь дракер и… Вскоре на соломе лежала горошина. Сунув её в рюкзак, я порылся в нём и не нашёл ничего бесполезного, кроме половины позавчерашнего недоеденного (и уже несвежего) бутерброда. И вскоре на соломе дрожал новый летун, превращённый из хлеба с сыром.

— Это ненадолго, — укоризненно проговорило Заркало.

— Знаю, — огрызнулся я. — Но к тому времени мы будем уже далеко.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Не оставлять же беднягу этой карге…

— Тише ты!

Я спохватился и отодвинул мешковину. Ведьмы в хижине не было. О её присутствии напоминал лишь котелок с кипящей бурдой на огне. Я вылез из клети и уселся у очага с опаской поглядывая на тёмную пузырящуюся жидкость. Явно какое-то зелье, источающее лёгкий сладковатый аромат. Вскоре старуха появилась с вязанкой хвороста и, бросив её на пол, спросила:

— Как спалось?

— Замечательно, — ответил я, думая о назначенной плате.

— Познакомился со зверушкой? — она подмигнула мне, помешивая бурду в котелке.

— С кем?

— С летунчиком.

— Э-э… ну-у, да… Откуда он у Вас?

— Не твоего ума дела, касатик. Держи. Ведьма протянула мне жестяную кружку с пахучим настоем.

— Пей и отправляйся восвояси. А то дел у меня невпроворот. И ни слова о цене. Неужели забыла? Однако я ошибся.

— Перед тем как уйти, отрежь прядь своих волос и положи в эту чашу.

— Не соглашайся! — завопило Зеркало.

— И всё? — спросил я.

— Это немало. Но отрезать ты должен сам и сам положить.

Она протянула мне огромные ржавые и заляпанные ножницы. Я постарался не представлять, что именно ими резали.

Н-да, после того, как я сделался «превращателем», у меня разыгралось воображение. И как они вообще с этим живут?

— И без фокусов. Проверю. Если обманешь… Видел того малыша в чулане?

— Угу.

— Вышлю его за тобой.

— Она не шутит, — прошептало Зеркало.

— Понял, — ответил я, осторожно выпил чуть горьковатый отвар и поставил кружку на пол. — Ой, забыл в чулане рюкзак.

Когда мы с Зеркалом оказались в клети, я выбрал клочок соломы посимпатичнее.

— Учти, — предупредило Зеркало. — Она этого так не оставит.