Студентка Академии Познаний

   Дома в нашем микрорайоне свеженькие и симпатичные, поскольку застройка закончилась совсем недавно. Мы вообще в этом плане первопроходцы: именно на нас опробовали новую планировку квартир от городского архитектора, именно у нас ввели большую садово-парковую зону, запустили новый транспортный маршрут, включающий в себя троллейбусную и автобусную связь с центром города и удобными местами пересадки на протяжении почти всей дороги, за что мы были крайне благодарны мэру, именно благодаря нам, точнее, поддержанию тепла, газо- и энергоснабжения в наших домах, город обязан большому количеству новых рабочих мест, что, несомненно, жителям пошло только на пользу.

   Сами квартиры с высокими потолками, большими комнатами и крайне удобной планировкой. Светлые кухни, кладовки даже в однушках, в общем, все, что нужно молодым - и не только семьям. Конечно, цены на такие территории были соответствующие, но администрация в связи с тем, что жилье первичное, пошла навстречу с оплатой. Не помню, как мы с родителями на такую авантюру согласились и решили старую квартиру обменять, но факт остается фактом, и вот уже лет пять мы счастливо проживаем на новой территории. В связи с этим, иногда бывая у Семенова, я несколько отстраненно думала о том, как они, живя с одной бабушкой, смогли осилить такое бьющее по карману мероприятие, поскольку одной пенсии при неработающем внуке-школьнике явно не хватило. Обстановка у них, конечно, осталась вполне старинная, видно было, что стараниями баб Нины все делалось, и все же. Мэр подсуетился? Какое-нибудь общество по поддержке ветеранов? Впрочем, у меня к Семенову были строго определенные цели, поэтому вопросы, связанные с его местом обитания, исчезали почти также быстро, как и появлялись.

   Одна только беда была у наших домов: лифты ломались периодически. Не может абсолютно во всем повезти. Поэтому нет-нет, да приходилось обращаться в обслуживающие компании и вызывать лифтеров. Вот и сейчас, зайдя в подъезд и собираясь подняться на седьмой из девяти этажей, я с досадой обнаружила повешенную на двери подъемника бумажку с аккуратной надписью "ждем ремонтника". Тяжело вздохнув, обогнула неисправную кабину и стала подниматься. Лестницы, надо сказать, у нас в домах тоже красивые. Причем рисунок кованых стоек перил не повторялся, по крайней мере, подъезд Семенова точно этим отличался от моего. Помнится, те немногие разы, что выдались на знакомство с внутренним убранством подъезда, натолкнули именно на эту мысль. Настроение ко второму этажу стало стремительно подниматься. А потом с улицы послышался испуганный крик Лариски. Позабыв обо всем на свете, я бросилась по лестнице вниз.

   ...Онастояла и с ужасом смотрела на приближающуюся к ней воронку. Бледное обескровленное лицо, животный страх, застывший в глазах, и чудовищное желание не умирать вот так, во цвете лет, настолько сильное, что я словно чувствовала распустившиеся вокруг Лариски нити, пытающиеся соединить ее с миром и не отпустить в неизвестность. Как же так? Лариска? Да не может такого быть! Она же умница, активистка и вообще красавица, у нее вон, сколько талантов, не то что у меня. И спортсменка, и помощница в деканате. Мама у нее с бабушкой - нельзя их бросать, не переживут! Она же их единственный луч надежды. Когда внутри загорелась мрачная решимость, я вышла из тени подъезда и уверенно направилась к подруге.

   - Нет! - снова закричала Лариска, когда поняла, что я собираюсь делать. Умница, не зря свой хлеб получает в университете. Расчет у меня был простой.

   В зону отчуждения моя коротковолоска еще не попала, а значит, шанс спасти ее незначительный, но оставался. Этим-то я и воспользовалась.

   - Еще шаг - и я клянусь, я тебя найду и сниму скальп, Валька! - где-то сбоку верещала подруга, но я продолжала приближать встречу с воронкой. Где-то глубоко внутри сияла уверенность в том, что я все делаю правильно. Опять интуиция делала немыслимые подсказки, от которых меня, наверное, бросило бы в дрожь, не верь я настолько сильно внутреннему чутью. Что-то правильное было в том, что я собиралась делать. Что-то такое, на что стоило решиться.

   Нет, Лариска туда не попадет, я не позволю этому случиться. Кто тогда за Димкой присматривать будет? Я не могу никому, кроме нее, это дело доверить! Собственно, доверие - это та самая хрупкая вещь, которая только по отношению к подруге и появилась.

   - Смотри-ка, самоубийца нарисовалась, - послышался откуда-то сбоку насмешливый подростковый говор.

   - Да это шоу "Розыгрыш", не иначе, - вторил ему еще один.

   - Снимайте на мобилки, - криво усмехнулась я, точно зная, что два ошалевших парня точно меня услышат. - Станете звездами рутьюба!

   - И правда, самоубийца... - внезапно согласился с первым товарищем тот голос, что ратовал за телевизионную передачу. А я переключила внимание на воронку, отрешившись от всего остального: вопившей неподалеку Лариски, потихоньку собиравшихся зрителей, от мира, в котором мне посчастливилось родиться. Ну что же, моя хорошая, иди ко мне, хочешь?