Студентка, коммерсантка и просто красавица!

Это и подтолкнуло меня к изучению странной тетради, что передала мне баба Нина. Впопыхах я запрятала её под матрас и благополучно забыла, наслаждаясь переменами. Как-то вечером, когда Алла задержалась у подружки и комната была в моём распоряжении, я достала заветный подарок колдуньи. Тетрадь оказалась обычной тонкой, но в неё были вложены исписанные листы, что и ввело меня в заблуждение. На этих бумажках старомодным витиеватым почерком были выведены заговоры, написанные чернилами. Время не пощадило ни бумагу, ни записи. Многое можно было прочесть с трудом. После долгих мучений мне всё же удалась разобрать большинство из написанного. Заговоры от различных болезней, для красоты, для густых волос, встречались и более серьёзные: устранить соперника, сделать так, чтобы человек с тобой во всём соглашался. Любопытно. Однако верилось с трудом, что вся эта тарабарщина будет работать. И всё же. А как быть с тем, что сделала баба Нина? Ведь сейчас передо мной уже было два варианта жизни нашей семьи, и к обоим она приложила руку.

Я внимательно вчитывалась в расплывшиеся строки, надо переписать всё, иначе вскоре письмена и вовсе будет не разобрать. Не знаю, что сподвигло меня на это. Вера ли или просто уважение к чужому труду, к тому, кто столь скрупулёзно записывал не один год все эти магические рецепты.

Послышался стук входной двери, и я запрятала тетрадь обратно. В комнату вошла Алка.

– Всё, Иринка, я договорилась. В субботу в три часа к нам придут Алёнка и Наташка, они где-то достали новую тушь, так что готовься к работе. Надо их сделать раскрасавицами. Первые клиентки, как никак.

– Ты уверена? А вдруг им не понравится? – в душе заскреблась тревога.

– Ой, ладно тебе, не паникуй, – махнула рукой сестра, – я же видела, как ты можешь. Не сомневайся даже, они будут в восторге.

К слову, я теперь частенько красила Аллу, когда Ярик звал её на очередное свидание. Косметика стремительно убывала, вернее, те её крохи, что перешли нам от мамы. Сестра переживала по этому поводу и решила дело в долгий ящик не откладывать.

– Ладно, обещаю быть дома в субботу. Веди своих подруг.

Алла обняла меня, потом отстранилась:

– Ты замечаешь, что папа переменился? С чего бы это? То, как бука ходил, двух слов не вытянешь. А тут… Цветы и прочее.

– Это любовь…

Сестра рассмеялась:

– Много ли ты понимаешь в любви, а?

Я только пожала плечами, какая разница. Когда всё хорошо, не стоит допытываться, почему и отчего, надо наслаждаться каждым моментом.

В школе дела тоже шли отлично. Учителя дивились моим успехам, сетуя, что раньше не взялась за учёбу с таким рвением. Ведь тогда можно было претендовать на серебряную медаль. Но награды меня интересовали мало, а вот поступление в институт культуры – другое дело. Я записалась в кружок английского и немецкого, большего мне наша школа предложить не могла. Во дворце пионеров тоже были лишь эти два языка на выбор. Одноклассники шептались, что это Есенина «тянет» меня на отлично. Мне было наплевать на слухи. Время дорого, до поступления всего ничего.

Как-то на перемене, смущаясь, что происходило с ним крайне редко, подошёл Сорокин:

– Слышишь, Иванова, хотел спросить про ту тетрадку. Что там интересного?

– Ничего особенного, – с напускным равнодушием ответила я.

– Даже с другом не поделишься, я ведь никому, ты знаешь, – Юрка присел рядом.

– В самом деле, ничего такого, рецепты народные от всяких болячек. Не понимаю, почему бабулька решила, что мне они пригодятся. А почему ты спрашиваешь?

– Да… не знаю как сказать, – Юрка стушевался, теребя уголок тетради.

– Как есть. Мы с тобой к ведьме ездили, что более необычного может быть?

– И то верно. Так слушай, отец стал поднимать руку на мать, ты ведь знаешь, он не пьёт. Так, ещё было бы понятно. Но его словно подменили, звереет от одного её слова. И любовницы у него нет, проверял, – вздохнул Сорокин, – пока я дома он держит себя в узде. Но всё чаще замечаю синяки на руках у мамы и вечно заплаканные глаза. Может, ещё раз к бабке съездим? Ведь тебе помогла, сама говорила.

– Дай мне время до завтра. Я подумаю, хорошо?

– Спасибо, Иванова, – в глазах Юрки зажглись лучики надежды.

– Рано ещё благодарить, – обнадёживать его не хотелось, да я и сама не знала, как смогу помочь. Понадеялась на тетрадку, даже не представляя, найду там что-то полезное или нет. А самое главное – сработает ли заговор, если отыщется?

Юрка подмигнул:

– До завтра, Иванова, – и ушёл по своим многочисленным делам.

Вечером дождалась, пока Алла заснёт и достала вожделенные записи. Аккуратно переворачивая страницу за страницей, я искала хотя бы намёк на нужное мне. На очередном пожелтевшем листке увидела надпись – избыть ненависть в человеке. Возможно, это то, что надо? Заговор был всего в пару строк, следовало читать его над едой или питьём. Даже не верилось, что это поможет. Но ведь хуже не станет? Почему бы и не попробовать?

На следующий день, едва я зашла в школу, ко мне подошёл Юрка:

– Ну что, поедем к волшебной старушке?

– Не спеши. Я нашла кое-что другое, только обещай не расспрашивать. Всё расскажу завтра.