Студентка, комсомолка, спортсменка (сборник)

Вот даже не знаю, что на меня сегодня нашло. Вдохновение какое-то. До этого дня я был просто неплохим вратарём, одним из многих. И тот же Пушкин в воротах выглядел заметно лучше меня. Но не сегодня. Я видел, вернее, чувствовал шайбу, даже если её от меня закрывали. Я знал, куда она полетит за миг до того, как по ней били клюшкой. Мне из чистого упрямства не хотелось пропускать от этих факельцев, которые поначалу настроились на лёгкую победу. А вот фиг вам! Попробуйте-ка мне забить!

И они пробовали. Много раз. Верхом и низом, в упор и издалека, из-за ворот и прямо по центру. Но сегодня положительно был мой день. Забить мне они не могли. Да и защитники у меня были, факельцы ведь не на пустой площадке мои ворота расстреливали. И совсем неплохие защитники, только усталые, так как мало их было.

А ближе к концу второго периода у восьмого номера факельцев совсем крышу сорвало. Он и так какой-то бешеный был, всё время на своих орал. И когда я в очередной раз отбил куда-то на трибуну брошенную им шайбу, он не выдержал. Подъехал ко мне да как треснет меня клюшкой по маске! Та аж погнулась. Причём всё это ещё и после свистка было.

Меня с рассечённой бровью увели в медпункт, а агрессивного восьмого удалили на пять минут и до конца матча. Подозреваю, что после матча ему ещё дополнительно фитиль вставят. Только вот нашим не легче от этого. Даже играя в большинстве, они за неполные две минуты поймали своими воротами две шайбы. Черти.

Ну, теперь уже ничего не исправишь. Я вздохнул и покатился по льду к своему месту в воротах.

…Когда я проснулся, часы на стене показывали без четверти двенадцать. Я лежал в кровати в своём гостиничном номере, и у меня болело буквально всё тело. Вставать и даже шевелиться совершенно не хотелось. Но надо. Хотя бы для того, чтобы посетить туалет.

Откинув одеяло, я спустил ноги на пол. Странно. Почему-то я спал не в пижаме, а просто в трусах и майке. Что же происходило вчера вечером? Матч был полуфинальный. Это помню, хотя самое окончание матча вспоминается уже смутно. Меня там клюшкой по голове ударили. Потрогал заклеенный пластырем шов. Больно. А потом что было?

Вспомнил душ после матча и наших мальчишек там. Почему-то вчера я заперся в душ вместе со всеми. Впрочем, вчера все так вымотались, что всем было совершенно наплевать, кто там рядом моется.

Потом автобус помню. Ещё помню, что до автобуса меня Пушкин тащил чуть ли не на руках, у меня ноги ходить отказывались. В автобусе по дороге обратно я заснул. Там кто-то сидел рядом со мной на соседнем сиденье, и я спал, положив ему голову на плечо. Не знаю, кто это был, не смотрел. Возможно, Пушкин.

А после этого уже ничего не помню. Только сейчас вот проснулся в своей постели. Моя одежда аккуратно сложена на стуле. Слишком аккуратно, никогда я её так не складываю. Встал, просунул ноги в шлёпки и подошёл к двери. Так и есть, дверь в номер прикрыта, но на замок не закрыта. Судя по всем приметам, меня кто-то привёл сюда вечером, раздел и уложил спать. И кто это был? Не помню ничего совершенно. Вот так наигрался в хоккей!

Хочется есть. Слегка умывшись и причесавшись, я оделся и пошёл в номер к тренеру, узнать, как там у нас насчёт обеда, ибо завтрак я позорно проспал. Впрочем, оказалось, что завтрак проспал не только я, но и все, кто вчера играл. Ну, про обед он мне ничего нового не сообщил. Как всегда, по распорядку, в тринадцать часов. А вот после обеда… а после обеда мы пойдём смотреть наш вчерашний матч. Ну, это тоже как всегда. Все игры финальной стадии «Золотой шайбы» по телевидению в записи передавали, на следующий день. И мы всей командой их всегда смотрели по телевизору в номере тренера. Только у него телевизор в номере стоял, пусть и чёрно-белый. В других номерах вообще никаких не было.

И вот после обеда в столовой на первом этаже я с ребятами вернулся в номер тренера, мы расположились перед включённым телеприёмником и приготовились смотреть на свою игру…

Глава 36

— Добрый вечер, дорогие товарищи телезрители! Говорит и показывает Москва. С вами спортивный комментатор Николай Озеров. Мы с вами находимся на Малой спортивной арене «Лужники», где через несколько минут начнётся полуфинальный матч всесоюзного детско-юношеского турнира по хоккею «Золотая шайба» между командами «Факел» и «Зоопарк».

* * *

Ого! Сам Озеров комментирует. Надо же. Это нам повезло. Мне нравится его стиль. Да и не только мне. Ребята, я вижу, тоже довольны. Хотя поначалу я удивился, услышав его голос. С чего бы, думаю, Озерова поставили детский матч комментировать? Не мелковат ли для него уровень? А с другой стороны, почему бы и нет? В конце концов, турнир-то Всесоюзный, и матч по центральному телевидению транслируют…

* * *