Студентка (не)магического назначения

Остановилась на середине дорожки, рядом встал мужчина. Я не могла ему признаться в своих истинных мотивах, не могла и не хотела. Мне казалось, что он не будет больше со мной никогда разговаривать, если я скажу, что писарь и вынюхиваю здесь пикантные подробности жизни университета. А мне было крайне важно его хорошее отношение. Впервые в жизни я считалась с чьим-то мнением, впервые в жизни хотелось кому-то понравиться, но обстоятельства и здесь складывались против меня.

— Я хотела чего-то большего, чем стать женой кузнеца, — призналась, это было наполовину правдой, ведь именно так я и поступила на писаря. — Я хотела стать кем-то, хотела сама распоряжаться своей жизнью.

— Женой кузнеца? — удивился мужчина.

— Да, в деревне, откуда я родом, мой почтенный возраст не позволяет выбирать, по всем законам деревенского сообщества я должна быть благодарна уже за то, что меня хоть кто-то позвал замуж, — объяснила более подробно.

Эти воспоминания сразу вернули на много лет назад, когда мать уговаривала выйти в подвенечном платье к жениху. А я сопротивлялась изо всех сил, не хотела быть вещью, которая станет принадлежать другой семье. С содроганием думаю о том, что произошло бы, останься я.

А может, все не так, как я думаю? Может, сейчас была бы матерью троих ребятишек и день и ночь трудилась бы на благо семьи. Копалась бы в огороде, занималась домашним хозяйством, обхаживала мужа. А если бы оставались силы, то украдкой по ночам читала бы книги и мечтала увидеть Ахтунг.

Сейчас я была в раздрае, разрывалась между двух крайностей в ловушку которых попала. С одной стороны, радовалась, что у меня есть любимое дело и я могу распоряжаться своей жизнью, а с другой стороны, понимала, что надежды на создание полноценной семьи практически нет. А в свете последних событий она вообще стремится к нулю. Мне и тут понравился человек, который вот-вот женится.

— Неужели ты не хочешь иметь семью? — сдавленно спросил мужчина, он был серьезен и сосредоточен как никогда.

Я смотрела в его глаза и понимала, что где-то внутри него сидит тоска и внутренняя трагедия. Он вглядывался в мои глаза, ища там ответ.

— Семью? Я уже не надеюсь на это, — печально произнесла. — С некоторых пор перестала об этом думать.

— Ты выбрала свободу и независимость возможности стать матерью и женой? — уточнил мужчина.

— Я предпочла свободу выбора. Хотела бы сама строить жизнь. Хотела бы выйти замуж за того, кого сама выберу и иметь детей осознанно, а не раз в два года, — попыталась объяснить.

Но мне казалось, что я говорю не столько ему, сколько себе. Пытаюсь доказать, что была права, сбежав много лет назад. Просто раньше меня никто об этом не спрашивал, поэтому и не приходилось вслух говорить об этом. А вот сейчас все потаенные мысли вылезали наружу.

Мужчина одобрительно кивнул, наверное, ему этих аргументов хватило, чтобы понять мою позицию, а вот я была не совсем уверена, что и сейчас полностью приняла свой выбор.

Мы долго стояли и смотрели друг на друга, каждый думал о своем. Внутри обоих чувствовались личные трагедии и переживания, о которых не хотелось говорить, а только молчать.

А на следующий день пришли результаты курсовой работы, которую, действительно проверял ректор. Результаты светились на стене, где обычно находился рейтинг. Теперь там были баллы за работу, а рядом — общий рейтинг.

Моя курсовая получила вполне приличную оценку, и я довольно высоко поднялась.

Но самым невероятным было то, что Дэбс, работу которого раскритиковал профессор, сейчас красовался на третьем месте с наибольшим баллом. Зато Мерс, который чуть ли не круглосуточно сидел в библиотеке, даже когда сам библиотекарь отказывался там находиться, получил самую низкую оценку и упал куда-то во вторую половину рейтинга.

— Как же так? — вопрошал он, и я понимала его негодование.

Невозможно представить, что педантичный трудяга завалил работу, с которой смогла справиться даже я, человек, не смыслящий в магии. Человек, чья учеба насчитывала не более трех недель.

— Мерс, — подошла к нему. — Может, это какая-то ошибка?

Парень невидящим взором смотрел на результаты и все время повторял:

— Как же так?

Мне ничего не оставалось, как только мягко подтолкнуть его в сторону от этой таблицы. В голове уже начали появляться подозрения, каким образом так получилось. Достаточно было поменять титульные листы на работах — и все. Даже если сейчас Мерс пойдет разбираться к ректору, то все равно ничего не докажет, тот скажет, что в таком виде к нему курсовые и поступили, и больше ничего и слушать не будет. Но по факту я прекрасно знаю, что Дэбс договорился с главой ГУМа через Красавчика.

Как бы мне разговорить этого надменного и приставучего хлыща, чтобы не навлечь на себя еще больший интерес с его стороны?

— Мики, я не понимаю, как так произошло? Я же был абсолютно уверен, что сделал работу хорошо! — растеряно повторял он, идя к своей комнате.

— Я знаю, Мерс, я тоже в этом абсолютно уверена, думаю, что ваши с Дэбсом работы перепутали, иначе просто не могу объяснить такие результаты! — поддержала парня.