Студентка в подарок

Радагат уставился на декана, сверля его взглядом так, будто бы хотел что-то мысленно передать, и ответил:

– Ты же знаешь, что пока мне… со мной ничего нельзя сделать.

– Тогда тем более нужно ускориться, иначе…

Я встрепенулась, понимая, что узнала о какой-то тайне проректора, но Радагат взглянул на меня и едва заметно поморщился:

– Лилиана, идите в свою комнату. Завтра поговорим о том, что с вами делать.

Я уже взялась за ручку двери, как, опять не сдержавшись, обернулась и недовольно заявила:

– Я же могу помочь, вы в этом уже убедились. Но нет, вы меня опять прогоняете, как будто я несмышленый ребенок и ничего не понимаю.

Поток воздуха не только выставил меня за дверь, но еще и на протяжении всей дороги в комнату осторожно подталкивал, чтобы не смела задерживаться.

Глава 17

На завтрак Хантер не явился, и что-то мне подсказывало, что причиной тому была наша ночная прогулка. Я в красках рассказала Лиссе все, что произошло с нами на так называемом свидании, умолчав только о том, что Радагат теперь в меня влюблен. Не по-настоящему, конечно, но все же. Сегодня мне предстояло встретиться с проректором на нашей регулярной тренировке, и от одной мысли об этом я нервничала. Кто знает, какое воздействие оказывает приворотное зелье на сознание мужчин, не зря же Амалия так серьезно на него рассчитывала. Вдруг Радагат на меня у входа набросится?

На занятиях я не столько слушала преподавателей, сколько представляла нашу встречу с проректором в различных вариациях. Моей самой приятной была та, в которой мужчина пытается сорвать с моих губ поцелуй, а я ему даю пощечину. То есть я проигрывала уже произошедшую ранее ситуацию, но в моих фантазиях на этом Радагат не останавливался и уж точно не заявлял, что это было простым способом проверить, пьяна ли студентка или нет.

Я покрылась густыми красными пятнами, когда наконец сообразила, о ком мечтаю, и только попыталась было настроиться на нормальный лад, как в аудиторию влетел густой поток воздуха, и из него, выделяя каждое слово, раздался голос Радагата:

– Студентке Тиррос явиться к проректору воздушного отделения.

Я встрепенулась, а Миранда Окополус взглядом нашла меня на первой парте и кивнула, разрешая удалиться.

«Вот оно, сейчас начнется», – сказала я себе, не зная, что именно начнется, но в кабинет к проректору шла, чувствуя, как в животе закручивается комок волнения. Такое бывало в детстве, когда я шла на контрольную, совершенно не зная урока, но была готова рискнуть. Как правило, удавалось или списать, или вымолить у учителя тройку, негативного опыта не возникало, и потому готовиться к предмету я так и не начала. Если слова Таматина насчет того, что неподготовленные студенты на практике погибают, – правда, то следовало плохую привычку устранять, а не плодить ее с помощью мыслей о Радагате.

Секретарь проректора воздушного отделения встретила меня с недовольным лицом – я ей помешала заполнять какую-то очень важную бумажку. Указала пальцем на диван и предложила подождать. Мне это показалось странным, ведь обычно к проректору я заходила сразу, лишь коротко кивнув секретарю в знак приветствия.

– Что происходит? – шепотом спросила я у старушки, но она лишь зыркнула на меня из-под куцых ресниц и продолжила с заметным усердием выводить буквы на бумаге. Меня снедало любопытство, но делать нечего, приходилось ждать, ведь даже подслушать то, что происходит в кабинете, не представлялось возможным. Под прицелом сторожевого бульдога-то.

Мне пришлось ждать не больше пяти минут, как распахнулась дверь и на пороге показался Радагат:

– Добрый день, студентка Тиррос. – Я взглянула на невозмутимое лицо проректора и всмотрелась в него, пытаясь непонятно что обнаружить. Хотя почему непонятно что? Бурных чувств, признаков страсти или хотя бы желания меня поцеловать у Радагата на лице не проявлялось, и стоило выбросить это из головы. Но почему-то не получалось. И то ли из-за того, что я ничего не обнаружила, то ли из-за осознания собственного желания это сделать, но внутри меня родилась досада. – К вам гость.

– Гость? – я взлетела с дивана, словно на крыльях, и бросилась к двери. – Папа?

Это отец! Он приехал, решив забрать меня из этого места, где я глубоко несчастна! Я так и думала, что его строгость не навсегда, и папа не выдержал первым. Радагат посторонился, пропуская меня. А я, даже не обратив внимания на мужчину, о котором думала все сегодняшее утро, бросилась в кабинет. Шаг, второй – и всепоглощающие разочарование и растерянность. На том самом кресле, где обычно восседала я на наших занятиях с Радагатом, лицом к двери тоже сидел министр, но, к сожалению, родственником он мне не приходился.

– Мсье Контас, – я вымученно улыбнулась, пытаясь не выказать своего огорчения. – Не ожидала вас здесь увидеть.

Мсье Контас встал со стула, широко раскинул руки и двинулся ко мне:

– Ляля, рад тебя видеть.