Студенты. Книга 1

Однако половой инстинкт оставался, и каждый удовлетворял его как мог. Больше всех преуспел в этом и стал ещё одним из героев комнаты Валерка, прозванный «Подснежником» за свою подвижность и постоянное желание понравиться раньше других. Сначала он обижался, а потом привык и даже стал откликаться на это прозвище. Валерку всё время тянуло к девчонкам как магнитом. Он вертелся перед их глазами, как только они появлялись в поле зрения. Но навязчивость, как известно, дамам не нравится, и Валерка всегда оставался с носом. Однако он не терял надежду и искал, искал объект своей неутолённой страсти. Наконец такая женщина нашлась; правда, никто из комнаты ни разу не видел её. По рассказам Валерки, это была разведённая «мамуля» — как он её ласково называл.

В первое время после их знакомства Валерка возвращался в общагу поздно вечером и на вопрос Саввы, где он был, лениво, с растяжкой отвечал:

— Старик! Что, не видишь? Едва на ногах стою, устал. Где же мне быть? У неё, у мамули!

— Она тебя хоть кормит? Ты что-то совсем отощал, — под общий хохот бросал реплику с кровати Толик Корабел.

Валерка не обижался, а лишь так же лениво, с расстановкой, позевывая, почти засыпая, отвечал:

— А как же. Как прихожу, первым делом она ужин готовит. Яичницу с колбасой, борщ со сметаной и мясо, мясо, мясо — на первое и на второе. Ну, а как поем, сами понимаете — постель.

— А ты не засыпаешь в ней, как сейчас? — опять же язвил Толик.

— А ты спроси у неё, — и Валерка проваливался в сон.

Потом Валерик вообще перестал приходить ночевать в комнату. Подождав день-два, ребята стали бить тревогу, поставили в известность коменданта. Тот, выслушав сбивчивый рассказ Саввы, невозмутимо ответил:

— У бабы он, так что не волнуйтесь. Надоест — придёт… А пока пусть оттягивается, дело молодое.

— Откуда вы знаете?

— Сам позвонил вчера и просил вам передать, что с ним всё в порядке. Он у Надюши, в надёжных руках… Забыл вам сразу сказать, забегался. Так что зря не волнуйтесь…

И комендант закрыл перед Саввой дверь.

Савва молча дошёл до своей комнаты, размышляя на ходу: «Это что же получается? Валерка променял учёбу, нас, своих друзей, на бабу? Ну, а если это любовь? — задал себе вопрос Савва и тут же улыбнулся сам себе. — Нет, не может такого быть. Любовь это когда ты сам не свой, как в горячке делаешь что-то, а что, толком не осознаёшь». Такое с Саввой уже было. Но так, чтобы втюхаться в женщину лет на 10–15 старше себя? Этого Савва себе представить никак не мог. Да и Валерка не производил впечатления влюблённого. Уставший какой-то, опустошённый — это да. Но чтобы светился или горел от любовной горячки — не было такого…

— Ну что? — спросили ребята, когда Савва вошёл в комнату. — Что комендант сказал? Где Валерка?

Вопросы посыпались со всех сторон.

Савва сел к столу, налил себе целый стакан воды из графина, выпил, отёр губы и молчал, тупо уставившись на графин.

— Старик, ты не томи нас, — хриплым голосом проворчал Толик Корабел. — Говори, что узнал!

— Что-то случилось? — участливо задал вопрос Эдик.

— Да говори ты! Не тяни кота за хвост! — возмутился Паша.

И тут Савва, глупо улыбнувшись, с каким-то совсем несерьёзным выражением на лице ответил:

— Валерка в надёжных руках, у Надюши.

— Кто такая? — захрипел на койке Толик Корабел.

— Да это его пассия, — ответил за всех Эдик. — Он мне говорил о ней. Ей тридцать пять лет, работает инженером на «Светлане». Брюнетка с длинным и тонким лицом, очень красивая, выразительные глаза.

— А ты почём знаешь? — зарокотал из своего угла Пашка.

— А я видел у него фотографию этой женщины. В общем, красивая дама.

— Да все они красивые, пока спят лицом к стенке, — съязвил всё тот же Пашка.

— Ну не надо так! Я же видел фото — красивая женщина. В таких влюбляются, особенно мальчишки. Вроде Валерки. У нас, помню, была учительница в техникуме. Красивая, незамужняя. Так все парни в неё были влюблены, — продолжал защищать незнакомую ему даму интеллигентный Эдик.

— Это потому, что на безрыбье и рак рыба, — не унимался Пашка.

— Это почему же на безрыбье? У нас в техникуме много красивых девушек было. Но всем хотелось почему-то её, — смущённо, словно он говорил на запретную тему, возразил Эдик.

— А потому, что она могла дать, а другие не могли, по малолетству! Вот и весь ответ. Фрейда читать надо, — загоготал Пашка.

— Хватит тебе, охламону, всё опошлять, — цыкнул на Пашку Толик Корабел. — У тебя только о сексе все мысли, когда женщину видишь. А я вот верю в любовь, даже платоническую.

— Это потому, что у тебя, может, не стоит. А мне всё время хочется…

Пашка хотел ещё что-то сказать, но его перебил Савва:

— Как в том анекдоте?

— Это в каком?

— Да вот в этом. Может, он старый, но я вчера услышал и долго смеялся.

Савва, не умевший рассказывать анекдоты, всё же решился — уж очень тема подвернулась подходящая. Да и кто его осудит: если что не так, все же свои, поймут.