Студия "Боливар"

Осторожно раздвигая руками ветки, боясь чтобы старуха не услышала даже малейший треск, судя по её слуху, она была на это способна, я медленно продвигался вдоль кромки. Но самое близкое расстояние до Алины было метров сто. И как я не ходил туда-сюда,  нигде не получалось меньше.

Тогда я, рискуя быть замеченным, подошёл к самому краю, и шёпотом позвал. Она не услышала. Я позвал ещё раз, и она перестав выискивать траву, распрямилась и прислушалась.

— Я в лесу — почти в голос сказал я, и она обернулась. Её глаза испуганно округлились, и она резко нагнувшись, схватила совсем не ту траву, пучок из которых был в её правой руке. Я растерянно застыл, ожидая её дальнейших действий.

И с какой же я радостью заметил, что продолжая вырывать всё подряд, она очень медленно, но всё же стала приближаться.

Моё сердце забилось чуть быстрей. Я стал суматошно подбирать в мозгу слова. Во, дурень, ругнул я себя, не мог заранее придумать, о чём говорить.

Расстояние между нами сокращалось. Когда осталось метров пятнадцать, она остановилась и выпрямившись, бросила на меня испуганный взгляд.

19

Я невольно засмотрелся на неё. В её глазах, где-то за облаками страха, мелькнуло лукавое солнце заинтересованности. Она сорвала ещё одну травинку и сделала  два шага к лесу. Я глубоко вздохнул, борясь с разбродом мыслей в голове. Она едва заметно улыбнулась.

— Алина — сказал я, и мой голос едва не сорвался — Я бы... мне нужно поговорить с то... с вами.

Она резко обернулась. Я тоже бросил быстрый взгляд в сторону деревни.

— О чём? — тихо спросила она, вновь посмотрев на меня.

— О чём? — глупо повторил я — Не знаю даже. Обо всём... наверное.

Она улыбнулась уже заметнее и красивее. Но секунду спустя улыбка вдруг покинула её лицо, оставив о себе лишь томящее воспоминание.

— Если нас увидят вместе... - она запнулась, а мне стало невесомо от этого «нас» - Они злые.

Я чуть было тут же не предложил ей бежать, но вовремя успел понять, как это глупо прозвучит. Да и куда бежать? Я облокотился на ствол дерева.

— Алина, нам нужно поговорить как-нибудь... как-нибудь наедине.

— Здесь это невозможно.

— Но, ведь сейчас почти...

— Бабка может прийти в любой момент — перебила она.

— Она сидит возле леса — сказал я — И что-то бормочет себе под нос. Наверное, погрузилась в свои глупые мысли.

— Она может прийти в любой момент — повторила Алина.

— А мне показалось, что она не собирается входить в лес.

— Это странно.

— Я ей сказал... - я запнулся.

— Что?

— Ничего — я неловко махнул рукой  — Алина, мне хочется знать, что здесь творится. Иначе, я просто не знаю, как мне быть.

— А зачем знать?

Я невольно задумался, но тут же унял свои мысли. Где-то, глубже в лесу, хрустнуло. Я обернулся и всмотрелся в узкий просвет между густых деревьев. Но ничего не разглядел.

— Что там? — спросила Алина, заметив, что я оборачивался.

— Ничего — соврал я — Алина, может,  встретиться где-нибудь в лесу?

— А если ты заблудишься? — она рассмеялась, а я с удивлением заметил её лёгкий переход на «ты».

В глубине леса хрустнуло сильнее. На этот раз ближе. И на этот раз хруст услышала и Алина. Она торопливо отступила на несколько шагов.

— Я сама устрою встречу — выдохнула она шёпотом, так, что смысл я больше угадал, нежели расслышал, и развернувшись, быстро зашагала к деревне. А я остался стоять с удивлённым взглядом, и в моей голове зароились похабные мыслишки.

За спиной хрустнуло ещё два раза подряд, и я повернувшись, заспешил к бабке. К тому месту, где она осталась.

Наверное, это Михаил шастает неподалёку, думал я, продираясь сквозь низко свисающие ветки. Скорее всего, Инри и ему наказал послеживать за мною. Только бы он ничего не услышал. Иначе...

Такого пристального внимания к своей персоне в том мире я никогда не ощущал. Я был похож скорее на молчаливую и неприметную тень, чем на полноценного представители людского общества. Ещё в юности, когда идея быть актёром только увлекла меня в свою пучину, я сразу же стал неинтересен многим своим знакомым. И они отвернулись. Они жили другими идеями. И их идеи абсолютно не пересекались с моими. Я даже, в то время, принялся развивать гипотезу о параллельности идей. И эти попытки философствования совсем отделили меня от них. И вообще от всего человеческого. И я впал в отчаяние, не в силах преодолеть парадокс — почему люди, единственные существа на Земле, которые умеют мыслить, так недоброжелательно относятся к  этому умению?

Бабка сидела там же. Но теперь она ничего не бормотала. Я обошёл её, и увидел, что она спит, безвольно свесив голову. Напряжённо, стараясь, как можно тише, я сделал шагов тридцать, а потом уже свободно зашагал к своему шалашу. Уже подойдя к деревне, я услышал голос Алекса, и внутрь меня вернулось спокойствие. Я поспешил на знакомые ухмылки и интонации.

Алекс разговаривал с Марией. Вернее говорил он один, отпуская сальные шуточки. Что-то неровно он дышит к нашей Маше, подумалось мне.

Увидев меня, Алекс улыбнулся.

— О — громко воскликнул он — Жив-здоров?

— Как видишь — ответил я, и пожал протянутую руку.

— Ну, как? Устроился? — спросил он, и повернулся к Марии.