Студиозус (СИ)

Гляделки с главой дисциплинарного комитета продлились секунд двадцать. Она всё никак не хотела признавать, что её смог найти и вытащить из теней первокурсник. Надеялась до последнего, что я обращаюсь не к ней.

— Сударыня, Одинцова, ваша ловушка слишком примитивна, чтобы поймать меня. В следующий раз придумайте, что-нибудь более изящное. Например, как ваш непосредственный руководитель со своими машинками для разбрызгивания краски. Сделать сразу несколько контуров плана, что позволило обвести вокруг пальца даже дар провидца, это очень круто.

— Годунова не могла ничего узнать. Я уверена в этом. — сощурив глаза, медленно проговорила Одинцова, с огромным трудом заставляя себя поверить, что всё происходящее правда. — Значит, всё же семейные узы оказались крепче страха вылететь из академии с позором.

— А вы сомневались в этом? Для любого члена старшей семьи не может быть ничего важнее родственников. Или в молодых семьях это не так? Вы с лёгкостью можете передать родственника? Только не нужно злиться, — сказал я, поднимая руки в примирительном жесте. Не хватало ещё, чтобы Одинцова бросилась на меня с кулаками, пока ещё не всё было готово. Пока слишком рано. — Это лишь мои предположения, которые я сделал исходя из того, что вы всё же попытались шантажировать Виталия и заставить его выступить против меня.

— И он этого не сделал. В таком случае, почему же ты пришёл сюда?

— Разве я мог так поступить с вами? Столько времени на подготовку. Столько людей избавились от компромата. Даже преподаватели были задействованы в вашей операции. С моей стороны было бы ужасно грубо, не отдать должное вашим стараниям. Я просто не мог не прийти сюда. Да и мне ужасно интересно, что это за ловушка такая? Что будет, когда я в неё попаду?

Я уже давно начал воздействовать на Одинцову левым глазом. А во время этой речи резко усилил напор. Когда я только нашёл её и обозначил это, смог прорваться сквозь защиту. Пускай и крошечной частичкой силы, но за время разговора моей силы уже было переправлено в должной мере.

— Сделай десять шагов вперёд, и тогда ты сможешь узнать, что будет. — впервые с начала нашего разговора улыбнулась Одинцова.

Будет гораздо труднее договориться, чем я думал. Но это даже хорошо. На крайний случай у меня есть тайное оружие, которое я пока поберегу.

— Боюсь, что это не тот вариант. Да и непонятно куда нужно делать эти десять шагов. Вы бы крест, что ли, нарисовали, куда мне нужно встать.

— Просто десять шагов вперёд и этого будет достаточно. Всего минута и дальше ты сможешь выполнить задание с этой глупой уткой супергероем и стать полноправным студентом академии.

— Все десять шагов вперёд? Но я всё равно не понимаю, где нужно встать. Может, покажите мне, сударыня?

— Апраксин, прекращай уже строить из себя идиота и пытаться заговорить мне зубы. Выйти отсюда у тебя не получится. Я заблокировала проход. — выставил руку назад и коснулся упругой преграды. Как с таким разбираться, я уже знал, поэтому лишь улыбнулся. — А ещё я гораздо сильнее тебя. Шестой ранг против Стихийного Мастера, всё равно что младенец против взрослого. Поэтому будь добр и сам встань в нужное место.

— А если я всё же откажусь?

— Тогда мне не останется ничего другого, кроме как притащить тебя туда, зафиксировать и запустить мой сюрприз.

— И других вариантов нет? — деланно удивился я, прекрасно понимая, что будет дальше.

А ещё за спиной послышалась какая-то возня. Парни всё же решили меня ослушаться, справились со своим страхом. Оказались гораздо сильнее, чем я предполагал. Возьму на заметку и в будущем больше не совершу таких ошибок. Пока защита Одинцовой держалась, но долго ли ещё сможет, было совершенно непонятно. Медлить было нельзя.

— Всего два варианта: ты идёшь сам, или я тащу тебя силой.

— Неправильно, есть и третий вариант. — в этот момент я вспомнил всё, чему меня учили наставники, вспомнить памятный разговор с княгиней Троицкой, вспомнил, что испытывал в тот момент и вложил все эти воспоминания, чувства и свою уверенность в следующие слова. — Сударыня, вы сами должны войти в свою ловушку и активировать её. Немедленно.

Последнее слово я сказал шёпотом, но Одинцова вздрогнула от него. В глазах у неё появилось непонимание и страх, а ноги сами начали двигаться в нужном направлении. С тётей у меня подобное точно не получилось бы провернуть. Я уже пробовал. Она лишь усмехнулась и ударила в ответ. А вот Одинцова не могла сопротивляться, не могла бороться с Волей Старшей Семьи, и с каждым шагом это всё отчётливее проявлялось на её лице.

Обида, страх, паника и ещё добрый десяток разных чувств боролись в ней. Как и она сама, пыталась бороться с тем, что было куда сильнее. Парни продолжали буйствовать, и я уже чувствовал их первые успехи. Само здание начало слегка трястись. Матвей разошёлся не на шутку.