Стук мертвеца

Уже несколько раз с начала этой истории он слышал в мозгу тревожный сигнал. И снова уловил его, когда увидел лицо своего гостя.

Доктор Фелл откашлялся.

— Мэм, — обратился он к Бренде своим дребезжащим голосом, напоминающим звуки расстроенного пианино, — я Гидеон Фелл. Простите ли вы мне нескромность, если я признаюсь, что ваши фотографии — лишь слабая тень потрясающей красоты? И вы, сэр! Простите, но я вынужден признать, что вы правильно оценили выражение моего лица. История с Роз Лестрейндж не закончилась. Нас ждет еще много неприятностей, и, может, уже этой ночью.

— Роз Лестрейндж? Какие именно неприятности?

— Перед тем как Сэм Кент по просьбе своей жены покинул нас, он сделал заявление. Я ждал его; он осторожно намекнул мне о сути дела еще по телефону. Но мне еще надо как-то осознать это, однако даже и в этом случае наши главные проблемы впереди.

— Я ничего не понимаю.

— Еще бы, разрази меня гром! Тем не менее я должен перекинуться несколькими словами с миссис Джудит Уолкер, если разрешит ее лечащий врач. До этого я должен посетить спальню в Красном коттедже — центральное место в убежище нашей интересной дамы; я хотел бы, чтобы меня сопровождал один из тех, кто обнаружил ее тело. Даже в такой момент, сэр, я надеюсь, вы не откажете мне в компании?

Бренда поежилась, словно по спине у нее пробежал паук, потом выпрямилась, откинула назад волосы и взяла Марка под руку.

— Конечно, ты должен идти! Марк, дорогой, можно я пойду с тобой?

Глава 13

Сумерки уже начали затягивать небо, когда они очутились в спальне Роз Лестрейндж. Доктор Фелл стал с интересом рассматривать туалетный столик с трехстворчатым зеркалом.

Когда троица вошла в пределы дома, воцарилось мрачное молчание. С момента появления в коттедже вряд ли они сказали друг другу больше полудюжины слов. Марк стоял в полутемном белом коридоре, поглядывая через открытые двери то в спальню, где в задумчивости застыл доктор Фелл, то в гостиную, куда недолго думая юркнула Бренда.

В последний момент, как Марк и предвидел, Бренда испугалась и не осмелилась зайти в спальню. Он не мог себе представить, зачем она вообще пошла сюда. Наверное, ею руководило любопытство, смешанное с отвращением.

Бренда было присела на чиппендейловский стул в гостиной, полной серебра, длинный стол в которой мог служить и обеденным. Но тут же снова сорвалась с места и направилась к изящному письменному столу, образцу того же стиля.

Вошли в дом они без труда — передняя дверь была незаперта. Она стояла открытой настежь, как в тот день, когда воскресным утром, вынырнув из пелены тумана, около дома оказались Марк, Тоби и доктор Кент.

Поскольку коттедж стоял фасадом к северо-востоку, через открытую переднюю дверь внутрь проникало не так много света. Но на маленьком столике в задней части холла продолжала гореть тусклая лампочка под янтарным абажуром. На стене проступали очертания черно-белой гравюры Гойи из «Шабаша ведьм».

Все продолжали хранить молчание.

Доктор Фелл, казалось, превратился в статую, рассматривая туалетный столик и стул с зеленой обивкой рядом с ним — здесь еще недавно находилось застывшее тело Роз Лестрейндж, колени и бедра которой касались этих вещей.

«А не пора ли ознакомиться, — подумал Марк, — с архитектурой домика?»

Насколько он помнил, первоначально здесь было только две комнаты, которые теперь превратились в спальню и гостиную. Примерно в 1920 году, как ему кто-то рассказывал, к спальне были пристроены современная ванная и кухонька. Тогда же в задней части гостиной отгородили узенькую комнату, в которой по утрам можно было завтракать — она сообщалась с кухней.

Вот и все.

«Красный коттедж». «Бунгало». «Куиншевен-13».

В конце двадцатифутовой дорожки, что тянулась от открытых входных дверей, каким-то чудом вдруг ожил уличный фонарь. Его рассеянный свет очертил окружность в несколько ярдов в диаметре. «Шевроле» Марка, в котором лежали сумочка Бренды и чемодан доктора Фелла, стоял за пределами освещенного пространства.

Марк помедлил, собираясь с мыслями, потом направился в спальню.

— Марк! — окликнула его Бренда.

Даже ее голос, прозвучавший в мертвой тишине, заставил его вздрогнуть. Бренда, напряженная и обеспокоенная, стояла в дверном проеме у него за спиной.

— Куда ты? — спросила она.

— Всего лишь в спальню. Мне не дает покоя один странный и, возможно, пустой вопрос — все ли там осталось в прежнем виде?

— Но ведь там был обыск?

— Да. Но тебе там делать нечего. Бренда, это только расстроит тебя! Почему бы тебе не отогнать машину домой и не разобраться с вещами?

— Радость моя, я с тобой!

— Я еще не могу уйти. У меня есть несколько вопросов, на которые я хочу получить ответы, хотя не уверен, что они мне помогут. Подожди несколько минут!

— Марк!

Но он уже перешагнул порог.

Лампа под стеклянным абажуром цвета янтаря горела рядом с мягким зеленым стулом, на который сразу же упал его взгляд. Он стоял на некотором отдалении от стола и задней стены комнаты. На маленьком столике слева от кресла, под лампой, лежала «Женщина в белом».