В своем воображении он ясно увидел, как тело женщины, пораженное ударом кинжала, выгнулось дугой: не издав ни звука, она лишь открыла рот. Книга выскользнула у нее из рук и, закрывшись, упала на ковер. Марк услышал свой голос.
— Из этого следует, — как во сне произнес он, — что с самого начала убийца знал, как завершится преступление.
— Да! И это почти получилось! Каким образом?
— Все должно было выглядеть как самоубийство. Он не мог забрать книгу и уничтожить ее; это было бы слишком странно — кто-то мог бы вспомнить о ней. Но он не мог оставить ее на месте, со страницами, залитыми кровью или таинственно исчезнувшими из книги. Ему пришлось пойти на риск подмены в надежде на то, что я приду к выводу, будто дал Роз не ту книгу, которую она просила.
— Все верно! — воскликнул доктор Фелл.
— Естественно, мы называем убийцу словом «он». Но, возможно, это была…
— О да, могла, — буркнул доктор Фелл, мельком бросив на него какой-то странный нервный взгляд. — Строго между нами, должен признать, что убийцей могла быть и женщина.
Когда это случилось? Во сколько точно произошло убийство?
— Убежден, что примерно в половине первого, может, чуть раньше. Но ни я, ни полицейский медик не можем с уверенностью утверждать это. Почему вы спрашиваете?
— Потому что кинжал находился не здесь. Он был в гостиной, через холл отсюда. Убийца должен был взять его.
Казалось, что доктор Фелл, озабоченный другими проблемами, не обратил внимания на эту мелочь. Под взъерошенными волосами на лбу у него выступили капельки пота.
— Это вас так волнует? Да убийца мог воспользоваться любым предлогом, чтобы, не вызывая подозрений, войти в гостиную. Любым! Мисс Лестрейндж и сама могла его попросить… — Он осекся.
Бренда высвободилась из рук Марка.
Она не сорвалась с места и вообще не отошла от мужа. Но по крайней мере на секунду создалось впечатление, что она не в силах выносить это напряжение, она оцепенела.
— Она это сделала! Она! Я ее слышала!
Вскрикнув, Бренда схватилась за голову, не отрывая взгляда от открытого окна. Трудно представить, что человек с комплекцией доктора Фелла может побледнеть, но тем не менее это произошло.
— Кто это сделал, миссис Рутвен?
Бренда медленно повернулась к нему.
— О господи, я не имела в виду, что знаю убийцу! Нет! Я хотела сказать, что слышала ее голос!
— Чей голос?
— Этой женщины! Роз Лестрейндж… я была здесь, стояла на дорожке, футах в двадцати; я рассказывала и вам, и Марку, что была тут! Я подъехала, вышла из машины, но войти в дом просто не могла. Тем более, когда услышала голос этой шлюхи — она с кем-то громко разговаривала и смеялась. Но я и подумать не могла… мне в голову не могло прийти…
Марк было рванулся к жене. Нервы у него были на пределе, но, вспомнив, что должен вести себя сдержанно и продуманно, он остался на месте.
— Миссис Рутвен, — мягко обратился к ней доктор Фелл. — Вы хотите сказать, что вы слышали, как мисс Лестрейндж с кем-то разговаривала в этой комнате?
— Да!
— Значит, окна в то время были открыты?
— Не знаю! Не обратила внимания! Должно быть, так и было, иначе я бы не услышала ее.
— Были ли задернуты портьеры?
— Да! Да! Я ничего не видела. Это я помню.
— Что конкретно вы расслышали из слов мисс Лестрейндж?
Бренда прижала к высоким скулам пальцы с отполированными, но ненакрашенными ногтями. Лихорадочно вздымающийся корсаж ее шелкового платья дал понять, что она несколько раз с силой перевела дыхание, перед тем как снова заговорить.
— «Радость моя, не можешь ли принести мне закладку для книги со стола?» Вот это я и слышала, только говорила она громче и… и со смехом. Я слышала, как она это произнесла! «Радость моя, не можешь ли принести мне закладку для книги со стола?»
Казалось, прозвучавшие слова эхом повисли в воздухе. Их отзвуки донеслись из другой ночи, из-за опущенных портьер.
— Миссис Рутвен, здесь нет письменного стола. Могла ли она иметь в виду чиппендейловский столик, что стоит в гостиной?
— Не знаю! Я больше об этом не думала!
— Произнесло ли второе лицо какие-то слова?
— Нет! Ни слова. Я…
За окнами уже сгустилась ночная тьма. Сквозь веселое стрекотание сверчков с Харли-Лейн донеслось дребезжание подъезжающей машины, которое, похоже, еще больше перепугало Бренду. Такие звуки могла издавать только машина доктора Кента: кроме чихающего двигателя, был слышен звякающий шум бампера — он держался на честном слове, и доктор вечно забывал его отремонтировать в своей «мастерской».
— Вы уже упоминали время, миссис Рутвен. Все произошло, когда часы на башне Основателя пробили полночь, не так ли?
— Да! Именно тогда. Это было…
Бренда провела пальцами вдоль щеки к шее. В тишине отчетливо лязгала и дребезжала машина, подъехавшая к дому. Заскрежетал ручной тормоз. Бренда жалобно посмотрела на Марка, и этот взгляд поразил его до глубины души. Не проронив ни слова, она выскочила в коридор.
— Бренда! — На этот раз, промедлив секунду, он поспешил за ней.
— Нет! — оглушительно рявкнул доктор Фелл.
Бренда уже была у входных дверей. Марк, выскочив в коридор, остановился.