Стук мертвеца

– Западня? – эхом откликнулся Марк. – Но кто ее поставил?

– Полиция, – объяснил доктор Фелл.

Молчание затянулось…

– Но это невозможно! – воскликнул Марк.

– Мой дорогой друг, – огорченно сказал доктор Фелл, – неужели вы считаете, что полицию так легко обмануть, заставив поверить, что смерть этой женщины – результат самоубийства?

– Почему бы и нет?

– Потому что на это есть три главные причины. Для начала посмотрите сюда!

Прислонив обе свои трости к стене между окнами, доктор Фелл подошел к окну справа. Его щеколду, уже слегка покрытую легким налетом ржавчины, открыть было нелегко, но доктор Фелл все же справился с ней. После чего поднял оконную раму.

Перейдя к левому окну, он проделал ту же процедуру. В оконных проемах остались теперь лишь специальные сетки, защищающие от насекомых; держались они на маленьких крючках.

– Вы обратили внимание? – сердито произнес доктор Фелл. – Каковы бы ни были обычаи во времена Уилки Коллинза, в наши дни люди в спальнях не закрывают и не запирают окон. Особенно в такие душные ночи, какие стоят в конце июля. Простое наличие этих сеток, – он провел ногтем по одной из них, – указывает на то, что обычно окна держат открытыми. В Америке к ним настолько привыкли, что даже не замечают. В Англии мы ими практически не пользуемся, чему я неизменно удивляюсь. Вы следите за моей мыслью?

– Да, – заверил его Марк.

– Можно ли предположить, что женщина, которая собирается лишить себя жизни, кинется первым делом прикрывать и запирать окна? И второе, что не дает мне покоя: может ли она оставить дверь распахнутой настежь, каковой вы ее и нашли? В подобном состоянии души она может действовать так или иначе, но она не стала бы одновременно совершать взаимоисключающие поступки. Это вы, надеюсь, понимаете?

– Да. Я… я никогда не думал…

– И наконец, посмотрите на туалетный столик. Нет, я не прошу вас ничего трогать; просто посмотрите на туалетный столик и на зеленый стул перед ним.

– Ну? И что из этого следует?

– В каком бы месте комнаты мы ни обнаружили Роз, убита она была не перед столиком. И лейтенант Хендерсон должен был знать это с самого начала.

Марк уставился на туалетный столик. В трех створках зеркала маячило бледное лицо Бренды и два ее профиля.

– Разрешите я попробую это доказать вам, – продолжал настаивать доктор Фелл. – Миссис Рутвен! Я не собираюсь выкручивать вам руки или пугать появлением привидений. Но не могли бы вы посмотреть прямо в центральную створку зеркала?

– Д-да?

– Представьте, что вы готовы совершить самоубийство. Одним ударом вы должны пронзить сердце узким обоюдоострым стальным лезвием с серебряной рукояткой, украшенной жемчугами. Не вздрагивайте; некоторые женщины решались на это! Но могли бы вы сесть перед зеркалом, чтобы наблюдать свою смерть?

– Нет! О господи, нет!

– Почему?

– Да невыносимо просто думать о том, что произойдет. А смотреть в зеркало и видеть, что происходит… нет, для меня это невозможно!

Доктор Фелл повысил свой и без того громкий голос.

– Как и для любой другой женщины, – заявил он. – Насколько я знаю статистику, таких самоубийств в истории не отмечено. Можете отойти от зеркала, миссис Рутвен; простите меня и присядьте. – Доктор Фелл продолжил с подчеркнутой серьезностью: – И наконец! Нет, миссис Рутвен, вас это не касается! Если ваш муж займет место на стуле перед туалетным столиком, мы попытаемся продемонстрировать кое-что еще.

Лицо Бренды исчезло из рамки зеркала. Марк не заметил, как оказался перед зеркалами с высоко поднятыми коленями – он пытался просунуть ноги под полочку с банками кремов, флакончиками духов и прочим набором косметики, от пудры до краски для ресниц.

– Вы могли понять, что прикончивший ее удар был нанесен с убийственной силой. Кто-то, стоявший за спиной сидящей женщины, из-за правого плеча вонзил ей кинжал в левую часть груди. Она была застигнута врасплох, у нее не было времени заметить опасность, оказать сопротивление или хотя бы уклониться от удара. И если мы посмотрим, как…

Во всех трех зеркалах мелькнул какой-то темный предмет; удар был направлен сверху вниз.

Марк инстинктивно вскинул правую руку и вскочил на ноги. Коленом он с такой силой ударился о полку, что нога онемела; створки зеркал пошатнулись и дрогнули, рассыпая блики по всей комнате. Два флакончика упали на пол.

Когда он выпрямился, стул остался лежать на ковре у него за спиной.

– Понимаю, – сказал он; колено продолжало ныть, но теперь Марку было не до него. – Она сидела, но не здесь. Когда человек сидит перед тремя зеркалами, его невозможно застать врасплох.

– Правильно!

И доктор Фелл, лицо которого побагровело от затраченных усилий, отдуваясь, удовлетворенно плюхнулся на стул.

– Вы знаете, – сказал Марк, чувствуя почти такую же горечь, как та, что он испытал в Новой библиотеке, – я всегда считал себя достаточно умным человеком. Теперь я в этом разуверился. Глубина моей глупости…

– Нет! – с необыкновенной горячностью прервал его доктор Фелл.

– Именно так. Я не увидел таких очевидных вещей.