Стук мертвеца

– Нет! – повторил доктор Фелл. – До сих пор вы вели себя достаточно умно. Не теряйте мудрости. Пусть она хоть час побудет наедине сама с собой. В противном случае вы потеряете шанс на окончательное примирение.

Бренда побежала по песчаной дорожке к своей машине. Марк, готовый последовать за ней, осознал уместность полученного им совета. Тот взгляд, что она бросила ему, в котором любовь мешалась с необъяснимым чувством стыда – тогда это ускользнуло от его внимания, – сам по себе означал, что ему лучше подождать.

Тем более, что преследовать Бренду уже не имело смысла. «Шевроле» выехал на Колледж-авеню. Марк, направившись к входным дверям, на пороге столкнулся с Сэмюелом Кентом.

– Э-э-э… что-то случилось? – спросил он.

– Абсолютно ничего.

– Действительно? – Доктор Кент с интересом посмотрел на него живыми темно-карими глазами, выделявшимися на его очень моложавом лице. – Я только что из дома, – сообщил он, хотя в этой информации не было необходимости. – Кстати, перед тем как выйти, я позвонил миссис Уолкер.

– Вот как?

– Ее врачи говорят, что Джудит в состоянии отвечать на вопросы, но все же она не может – или не хочет! – рассказывать, что же испугало ее в библиотеке. Я хотел бы понять, что тут все-таки произошло?…

– Все в порядке!

Марк бросил взгляд на другую сторону Лужайки. Сумерки сгущались, и он обратил внимание, что в длинном низком доме Джудит Уолкер, где в начале восемнадцатого века была таверна, в которой дебоширили студенты, носившие при себе короткие шпаги, были освещены почти все окна.

Доктор Кент, у которого явно что-то было на уме, торопливо проскочил мимо него. Марк решил последовать за ним. Но, войдя в спальню, оба они остановились, когда увидели лицо доктора Фелла.

– Говорите, вы только что из дома? – нахмурился он. – Как далеко отсюда он находится?

– Простите?

– Как далеко отсюда вы живете? – с несвойственной ему настойчивостью повторил доктор Фелл. – Как вы оцените расстояние до вашего дома? В полмили?

– Нет, нет. Вся улица… хм!… составляет не более полумили. Мой дом стоит примерно в ста ярдах от поворота на Харли-Лейн. А дом Марка в пятидесяти ярдах ниже.

– И вы хотите сказать, – доктор Фелл опустил голову, потом резко вскинул ее, – что вам потребовалась машина, дабы преодолеть несколько сотен ярдов?

– Да, я привык… На машине удобнее, особенно если приходится посетить несколько мест. Мы тут разучились ходить пешком. Мой дорогой Фелл, не кажется ли вам, что это менее всего должно вас интересовать?

– Сэр, я не знаю…

– Нет, вы знаете, – возразил доктор Кент, который с воскресного утра продолжал пребывать в грубовато-приподнятом настроении. – Насколько я могу судить, тут произошли какие-то бурные события. А я человек любопытный. Вы, без сомнения, все рассказали им?

– Рассказал им?…

– Подлинную правду о Роз Лестрейндж. Они все ее не понимали.

– Нет, – ответил доктор Фелл. Тяжело ступая, он подошел к левому окну и выглянул из него. – Нет, я им ничего не рассказывал.

Вот тут Марк Рутвен и не выдержал; его спокойствие разлетелось в куски.

– Послушайте! – раздраженно сказал он. – Черт возьми, что это за таинственные разговоры о том, как ее не понимали? Для описания этой особы пошли в ход странные эпитеты. «Хорошее воспитание, прекрасные манеры». «Хитрая, загадочная, всегда улыбающаяся». Кроме того, по словам Джудит Уолкер, она была «умной, вкрадчивой и предельно жестокой». Что проясняют в ее убийстве все эти определения? Соответствуют ли они истине?

– О да, – ответил Сэмюел Кент. – В полной мере.

– Тогда в чем же кроется тайна? Чего мы в ней не понимали? Кажется, главное – злоба и жестокость. Эти качества говорят о человеке многое, а сколько бы у нее ни было любовников, меня это не волнует.

Настроение и доктора Кента, и доктора Фелла внезапно изменилось. Стоя у окна, и тот и другой словно чего-то ожидали.

Сэмюел Кент, тряхнув седоватыми волосами и подвигав черными бровями, вынул из нагрудного кармана очки в роговой оправе и помахал ими.

– Мой дорогой Марк, – суховато сказал он, – в нашей профессии редко встретишь человека, способного испытать потрясение от чего бы то ни было. Мы слишком много читаем. И тем не менее вы недопонимаете! Что касается любовников мисс Лестрейндж…

– Да?

– Любовников у нее не было, – холодно произнес доктор Кент. – Никогда. Никого.

– Кто из нас сошел с ума, вы или я?

– Надеюсь, что никто.

– Послушайте! Тоби Саундерс считает, что она вообще помешалась на сексе. Даже Джудит Уолкер, утверждая, что Роз была холодна как рыба, заявила, что их было неисчислимое количество!

– Нет, Марк, это не так. Значит, по словам Тоби, она помешалась на сексе? – Похоже, эта фраза вызвала у доктора Кента усмешку. – Позвольте мне четко и коротко растолковать, что мисс Лестрейндж не проявляла ровно никакого интереса к любой разновидности или форме секса, которые вы только можете себе представить. Это ясно?

– Нет, не ясно. Мы все считали…