Стукач

Сам Багаев, переговорив с агентом, связался по телефону с Бизоном.

– Как жизнь, Игорь Иванович? – поинтересовался будто бы праздно.

– Ива-а-ан Иванович! – деланно обрадовался тот, услышав в трубке голос Багаева. – Какими судьбами? Случилось что, или в гости к нам надумали?

– Да вот, звоню, чтоб не забывали, – самым простецким тоном проговорил Багаев. – От вас же не дождешься…

Вначале Серегин подумал, что звонит ему мент, дабы денег попросить. Но тот не делал и малейшего намека. Значит, выведать что-то решил. Но что? Так или иначе, Бизон и словом не обмолвился о поездке Монахова в Ташкент, чем немало разозлил Багаева. Разговор шел по сути ни о чем. Видимо, Бизон и не думал посвящать милицейского чиновника в глубинные проблемы организации. Хватит с того и разовых дел. Обратимся, пусть помогает. А нет, так и нечего нос совать, куда собака хвост не сует. Хотя Игорь Иванович прекрасно понимал, что лучше с Багаевым жить в мире и всячески выказывать ему уважение, стараясь при этом выглядеть предельно искренним.

Москва. МВД СССР

«Что ж, – думал Багаев, переговорив с Бизоном по телефону. – Самостоятельность почувствовали? Разжирели не в меру. Я устрою вам праздник, сами за помощью прибежите. В ногах валяться будете. А я, так уж и быть, вытащу вас из грязи…»

Проникнув однажды внутрь преступной группировки и завоевав доверие Бизона, Багаев искусно манипулировал деятельностью банды. А владение информацией позволило ему предотвратить ряд серьезных преступлений, не навлекая при этом подозрений на себя. Одних только наркотиков, следовавших в Россию из Средней Азии, перехвачено было десятки тонн. Один за другим попадались в руки правосудия наркокурьеры.

Он нажал кнопку на селекторе и вызвал к себе подчиненного. Тот возник на пороге спустя полминуты.

– Илюша, собирайся в дорогу…

– Есть, товарищ генерал, – с готовностью ответил майор Беловол. Он привык не задавать вопросов. При необходимости начальник сам скажет, куда и зачем нужно ехать. Генерал ценил это качество в своем приближенном.

Илья Алексеевич, прослужив в милиции около пятнадцати лет, выбрал для себя навсегда тактику блестящего исполнителя. Ни в коем случае не выступать перед начальством этаким умником-мыслителем, аналитиком или, упаси Боже, стратегом. Инициатива нынче наказуема. И не завидовал он тем остолопам, что всюду лезли с рацпредложениями и время от времени сворачивали себе шею. Скажут – сделает. А сам поперед батьки в пекло не полезет…

Предгорья Тянь-Шаня. Окрестности Проклятой равнины

Во всех горных селениях, прилегающих к Проклятой равнине, началась вакханалия. Потому что сегодня в каждый из них заехал крытый автофургон с водкой.

Если в Йигирме, поселке рабов, употребление производимого на плантациях не воспрещалось, то в окружных кишлаках и аулах за марихуану и опиум карачи строго. В прошлом году кореец от кого-то узнал, что Сардор, один из охранников, балуется анашой. Так вот, пропал Сардор бесследно. И по сей день неизвестно, что с ним стряслось.

Эти селения служили своеобразными кордонами на подступах к равнине. Все мужское население выполняло обязанности стражей. Водку же пить им не запрещали. Только где ее взять? В райцентр с гор спускались не чаще одного раза в месяц. Да и там можно было купить не более двух бутылок отвратительного денатуратного пойла (хоть на желтой металлической крышке с «козырьком» и стояло клеймо «Винпром УзССР») на одного взрослого человека. Особо-то, как ни крути, не разбежишься. А тут – хоть залейся!..

Кто-то где-то, говорят, грабанул вагон. Кажись, под Фрунзе, в Киргизии. И теперь грузовики с горячительным катались по горам в окрестностях Проклятой, сбывая ворованное за бесценок. Коран строго запрещает правоверным питие «огненной воды». Но то, что у русских называется халявой, туманит рассудок и заставляет временно позабыть о постулатах Священного Слова Аллаха и пророка Его Магомета. «Человек родился во грехе. Во грехе и умрет». Есть и в Библии такое, и в Коране. Магометанский серп не убережет душу, склонную к грехопадению, коим принято считать любое проявление человеческой слабости.

…Вакханалия достигла критической отметки. Те, кто поторопился залить глотки под завязку, валялись прямо перед своими хижинами, издавая громогласный храп и нечленораздельные мычания. Другие блажили с женщинами у всех на виду, презрев малейшие правила приличия и каноны шариата. Вот в порыве хмельной ярости выбежал из дома мужчина с охотничьим карабином в руке и выстрелил в воздух. На большее его не хватило – повалился прямо в дорожную пыль и уснул. Дети вовсю голосили, перепуганные происходящим насмерть. Женщины пытались спрятаться от своих и чужих мужей…

– Стой, мерзавка! – На заплетающихся ногах выбежал из-за угла каменной кибитки бородатый человек. Перед ним бежала совсем юная девушка. На вид ей можно было дать не более двенадцати лет. – Стой, тебе говорю!!! – кричал он в ярости. – Онейнисиз джаляп!..[88]