Стул для Тирана

– На кого похож, – насторожился Николай.

– На средневекового тирана, – ответил мужчина, потянувшись за бутылкой.

– Взгляд какой – то у него не убедительный, – критически произнесла Зоя.

– Это потому, что не выпил еще, – мужчина налил полный фужер вина и протянул Николаю. – Присаживайся, Коля. Будь как дома. Меня Игорь зовут. Это Толик, а это Маша.

Николай с Ниной сели на кровать, а Игорь, разлив остатки вина по стаканам произнес: За искусство господа артисты.

Все дружно чокнулись и выпили.

– Вы кушайте, – пододвинула к Николаю тарелку Нина, – Наверное весь день ничего не ели.

– Спасибо, – немного расслабившись после выпитого, произнес Николай и с удовольствием принялся за еду.

Игорь достал из-под стола еще одну бутылку и настроение компании стало набирать обороты. Откуда-то появилась гитара и Нина красивым голосом спела. Потом пришли еще несколько человек, принося закуску и вино. Николай, поддавшись общему веселию, забыл об случившимся с ним за день, и хорошо захмелев тоже спел свою любимую народную песню про Галю с коромыслом, вызвав всеобщее одобрение и аплодисменты. Часам к двум все засобирались расходиться. Они с Игорем ушли последними, постояв еще в коридоре, рассуждая о современном искусстве и распрощавшись, Николай в счастливом состоянии зашел в свой номер. Он постоял немного чему-то улыбаясь и с трудом разделся, рухнул на кровать и уснул.

***

Утром его разбудил громкий стук в дверь, после чего раздался требовательный голос дежурной дамы: «Товарищ Подберезкин, хватит валяться. Через полчаса начало репетиции».

Он вскочил. Быстро оделся и вышел в коридор.

«Плохо вы начинаете товарищ Подберезкин. Не с того», – строго посмотрела из-под очков на него дежурная.

Он виновато улыбнулся и прошел мимо в душевую, решив отсидеться здесь и дождаться, когда дежурная уйдет и сбежать отсюда навсегда. Но выйдя через некоторое время из душевой он натолкнулся на Нину. «Я вас заждалась, Коля. Мы опаздываем на репетицию», – погрозила ему пальчиком Нина и взяв под руку, повела к выходу на лестницу.

Они по той же галереи перешли на другую сторону, в помещенье театра и спустившись вниз вошли в достаточно большую, светлую комнату, в которой на стульях, полукругом, сидело около десятка человек, среди которых были вчерашние Игорь с Толиком и Нинина подруга Зоя. По середине комнаты, на стуле с высокой спинкой, сидел мужчина со взбитым клоком волос на голове и длинным шарфом, обмотанным вокруг шеи. Мужчина держал в руках и задумчиво просматривал листки бумаги с машинописным текстом.

– Главреж, – на ухо Николаю прошептала Нина.

Николай испуганно вжал голову в плечи. Он узнал в сидящем человека, которого он с месяц назад награждал во дворце орденом «За заслуги». Нина пригнувшись присела на стул и потянула Николая на свободное место. Как только они сели, откуда-то появилась вчерашний администратор с бабочкой и объявил: «Все в сборе, можно начинать».

Главреж поднял голову и обведя глазами присутствующих произнес, грассируя: Итак, начнем товарищи. Точнее сказать продолжил. Поздравляю. Все роли утверждены в Минкультуры, кроме главной, Ричарда. – И главреж, посмотрев на администратора, спросил, – Что у нас по Ричарду?

– Все нормально. Ричард на месте. Встаньте товарищ Подберезкин, – счастливо засиял администратор, протягивая руку в сторону Николая.

– Это кажется вам. Вставайте, – прошептала на ухо Нина.

Николай замер на какое-то мгновение и встал, изобразив на лице кривую гримасу.

– Что у вас с лицом, – не понял режиссер, а артисты, глядя на Николая дружно рассмеялись. – Сделайте пожалуйста нормальное. Эта трагедия все-таки, а не комедия.

Николай вздохнул, расслабился и обреченно посмотрел на главрежа.

– Где-то я уже вас видел, – внимательно рассматривая его с сомнением произнес главреж.

– Он из Бубенцовского театра. Его нам из Минкультуры рекомендовали, – подняв палец вверх, со значением посмотрел на потолок администратор.

–Наверное в Бубенцах и видел, – согласно кивнул главреж и порывшись в бумагах, достал лист и поманил пальцем Николая, – Подойдите. Прочтите вот это.

Николай на негнущихся ногах подошел и взяв протянутый листок.

– Давайте. Не стесняйтесь. Это монолог Ричарда. Посмотрим на что вы способны. – махнул рукой главреж.

Николай напрягся, поднес лист к лицу и начал читать сначала неуверенно, а потом, постепенно вникая в смысл текста, в его голосе стали пробиваться привычные волевые нотки, как на совещании с подчиненными:

В одном лице я здесь играю многих,

Но все они судьбою недовольны.

То я – король, но, встретившись с изменой.

Я нищему завидую. И вот,

Я – нищий. Но тяжелые лишенья

Внушают мне, что королем быть лучше.

И вновь на мне венец. И вспоминаю

Я снова, что развенчан Болингброком

И стал ничем. Но, кем бы я ни стал, -

И всякий, если только человек он,

Ничем не будет никогда доволен

И обретет покой, лишь став ничем.

Что? Музыка? Ха-ха! Держите строй:

Ведь музыка нестройная ужасна!

Не так ли с музыкою душ людских?

Я здесь улавливаю чутким ухом

Фальшь инструментов, нарушенье строя,

А нарушенье строя в государстве

Расслышать вовремя я не сумел.