Ступая следом пепла

Нэо и впрямь разбудила Кенджи ни свет ни заря. Казалось, он только-только закрыл глаза, чтобы провалиться в сладостную дрему, — а уже через миг, позевывая, надевал сапоги, пока женщина суетилась по дому, точно пчелка. Однако Юма встал еще раньше и теперь терпеливо ожидал снаружи, пока Кенджи прикончит свой нехитрый завтрак и соберется в дорогу. Солнце еще даже не успело показаться из-за горизонта, и Кенджи невольно поежился, выйдя из теплого дома в рассветную прохладу. На плечах у него болталась чуть истрепанная, но ладная куртка из грубой ткани, пропахшая рыбой, а за спиной висела большая сумка, которую собрала для него Нэо.

Одна за другой в котомке исчезли сразу несколько рубах, пара запасных штанов, небольшой ножик с деревянной рукоятью, скатерть с большой заплаткой прямо посередке, пара бутылей молока и целая гора снеди. Наблюдая за хлопотами Нэо, Кенджи представил, каково ему будет тащить всю эту поклажу на себе под палящим солнцем. Он попытался было робко протестовать, но в ответ получил такой суровый взгляд, что Кенджи поверил — взгляни так женщина на вчерашних задир, и тех простыл бы и след.

— Ну вот и все, — пропыхтела Нэо, кое-как запихивая в сумку последний сверток. — Можно сказать, мы убили двух зайцев одним выстрелом. И ты перестанешь походить на босоногого бродягу, собирающего с мира по нитке, и я хоть немного освободила дом от всякого хлама, выбросить который у меня рука не поднималась.

Покойный муж Нэо, о котором та вспоминала, перебирая его вещи и изредка смахивая слезинки с уголков глаз, хоть и был плотнее Кенджи, но вот роста они были одного. Так что вся одежда пришлась Кенджи почти впору, лишь немного болталась. К тому моменту, когда он наконец присоединился к господину Сато, деревня уже проснулась. Крестьяне с мотыгами и лопатами шли обрабатывать землю, пастухи гнали скот, бранясь на особо упрямых или ретивых животных, так и норовивших выскочить из стада, а рыбаки готовили удочки и снасти.

Так как все прочие жители уже вовсю занимались своими повседневными хлопотами, а староста еще не до конца оправился от вчерашних побоев, провожали путников только Нэо и Мико, которая что-то прятала за спиной. Когда они достигли конца деревни, Кенджи повернулся к женщинам и отвесил им легкий поклон.

— Хочу еще раз поблагодарить за столь теплый прием, — произнес он искренне. — Вряд ли мне бы повезло встретить более добрых и гостеприимных людей, чем вы.

— Нет, ну вы посмотрите! — воскликнула Нэо, уперев руки в бока. — Этот мальчишка защитил нас от вооруженных бандитов — и еще имеет наглость расшаркиваться перед нами, точно стыдливая девица! — Однако притворную сердитость тут же сменила добрая улыбка. Шагнув к Кенджи, женщина крепко-крепко обняла его, а потом похлопала по ладони. — Я буду молиться, чтобы память к тебе вернулась. Уверена, ты сумеешь отыскать своих родных и вернуться домой. Ну а если нет — ты всегда знаешь, где ты можешь обрести новый дом.

— Надеюсь, с твоим отцом все в порядке? — обратился Кенджи к Мико.

— Да, он поправится, — с улыбкой ответила девушка. — Так, рассеченная бровь, пара царапин да несколько синяков. Уже через несколько дней от них не останется и следа. Но если бы не ты…

— Ерунда, — смущенно дернул плечом Кенджи. — Не вмешайся я, господин Сато с легкостью остановил бы этих подонков.

— Однако ты успел первым, — возразил тот. — И на этом я предлагаю закончить обмен любезностями и двинуться в путь, чтобы успеть до заката.

И вот они оставили деревню позади, вышагивая в полном молчании. Тишину нарушали лишь крики птиц, да Юма изредка что-то мурлыкал себе под нос, тогда как Кенджи погрузился в глубокие раздумья. Признаться, открыв глаза и припомнив, что произошло накануне, он поначалу подумал: а не приснилось ли ему все это?

Но нет. Он действительно бросил вызов троим вооруженным воинам и одержал победу. Признаться, вступившись за старосту деревни и его дочь, он даже и не думал, что будет делать, если ему придется драться с теми бандитами. Однако его тело само подсказывало ему каждое движение за миг до того, как он успевал о нем подумать. Точно все эти удары и уклоны он тренировал не один год.

Кенджи попытался воссоединить все те мелкие обрывки, роящиеся в его памяти, в хоть какое-то подобие цельной картины, но увы, безрезультатно. Огонь… Почему он постоянно видит огонь? Быть может, шрам на его груди — это ожог? Но тогда почему не обгорело все остальное тело? Видимо, Юма понял его неразговорчивость по-своему, так как вдруг произнес:

— На твоем месте я бы не стал волноваться. Господин Каташи — глава семьи Такэга и лидер Дома Змея, с чьими сыновьями мы имели удовольствие познакомиться, — человек жесткий, но не жестокий. Тем более он сам опытный воин и уважает тех, кто умеет драться. В былые годы он даже одержал победу на Турнире Домов, честно обойдя немало прославленных бойцов и магов. Даже сейчас не каждый молодой задира осмелился бы бросить ему вызов. Так что если бы он хотел увидеть твою голову на пике, уверяю, мы бы сейчас с тобой уже не разговаривали.