Ступень 5. Бегство в Эдем

Тем временем бой прекратился, и Мирт решением судьи, следящим за поединком, был признан победителем. Кто бы сомневался… Этот подонок с довольной ухмылкой раскланялся перед собравшимися зрителями, приветствовавшими его победу бурными овациями, и покинул дуэльный круг. Я тоже его покинул — ползком, так как заломленная за спину рука болела настолько сильно, что не было сил не то что на неё опереться, но даже просто подняться с пола. Лишь добравшись до стены, я опершись на неё здоровой рукой, сначала встал на колени, а потом и поднялся на ноги. Поднявшись, я, превозмогая боль, попытался вправить выбитый сустав. Кроме дикой, запредельной боли, выдавившей из моих зажмуренных глаз целый водопад слёз, иного результата я не достиг. Окончилась неудачей и моя вторая попытка…

Отдышавшись, я собрался предпринять третью попытку, как вдруг услышал рядом с собой тихий, спокойный женский голос:

— Не дёргайся. Сейчас я вправлю тебе руку…

Открыв глаза, я увидел перед собой невысокую, худенькую девушку с густой копной коротко стриженых каштановых волос. Фигурка у девушки была просто обалденной — если бы такая красотка предложила мне связать с ней свою жизнь, я бы не задумывался над её предложением ни мгновения. Подобных идеальных форм мне встречать ещё не приходилось, а ведь наши клановые девушки были без преувеличения эталонами женской красоты. Но у незнакомки невозможно было придраться ни к единой чёрточке абсолютно совершенного тела — идеальной формы длинные, стройные ножки с небольшими ступнями и широкими, мускулистыми даже на взгляд бёдрами, которые совсем не скрывали плотно обтягивающие её шикарную попку штаны, тонкая талия с высокой грудью, прямая классических пропорций шея, лицо… Вот с лицом девушке не повезло — поперёк лица, начинаясь от левой брови, рассекая неправильно сросшийся нос, щёку и заканчиваясь на правой скуле, тянулся грубый рубец, обезобразивший когда-то, без сомнения, не менее прекрасное лицо классических форм. Шрам затрагивал и уголок губ девушки, отчего верхняя губа, перетянутая рубцом, приняла неправильную форму и обнажила пару ослепительно белых зубов. Насколько прекрасно оказалось тело девушки, настолько ужасно и уродливо выглядел шрам, полностью преобразивший некогда миловидное личико и превративший его в кошмарную маску. Таким лицом только по ночам пугать… Правда, сама девушка по поводу своего уродства, похоже, не комплексовала, так как, заметив, что я открыл глаза, тут же схватила меня за запястье вывихнутой руки и резко дёрнула…

Хорошо, что в этот момент я только что выдохнул — из моей глотки, пробиваясь сквозь сжатые зубы, раздалось лишь приглушённое утробное мычание, на что-то более громкое в моих лёгких банально не хватило воздуха. Если бы я успел вдохнуть — мой вопль слышала бы вся академия… Продышавшись, смахнув с глаз выступившие слёзы и почувствовав, что боль потихоньку отступает, я хрипло пробормотал пришедшей мне на помощь девушке:

— Спасибо… Вы мне очень помогли…

— Не за что, — спокойно ответила девушка, — тем более что в дуэльном круге тебя, похоже, уже дожидается следующий претендент. Мне кажется, он собирается тебя добить.

Подняв глаза на дуэльную площадку, я, скривившись, пробормотал:

— Нет, этот не добьёт. В дуэльном круге сейчас Исхарт, он уступит право последнего удара Алишану. Алишан — главарь этой шайки отморозков и, похоже, решил прибить меня самолично. Так что в этом бою я пока останусь в живых.

— О, так твоя вторая дуэль ещё не окончательная?

— Совершенно верно. Меня убьют в третьем поединке, и сделает это вот тот ублюдок, — я показал здоровой рукой на стоящего около площадки Алишана.

— То есть ты считаешь, что тебя сейчас убьют? — вопрос девушки был задан тем же спокойным тоном, что и предыдущие. Как будто убийства для неё являлись чем-то обыденным, как ежедневные завтраки перед занятиями. Но ответить на вопрос следовало, ведь девушка действительно мне помогла, и была вправе рассчитывать на ответный шаг с моей стороны, хотя бы в виде пояснений к происходящему действу. Хотя разговор уже начинал меня напрягать — ну какое дело этой незнакомке до моей предстоящей скорой и, вероятно, весьма мучительной смерти?

— Я в этом практически уверен — подонки не отступятся, пока не забьют меня до смерти.

— И чем же ты так им насолил? — брови девушки в недоумении поползли вверх. Вернее, одна бровь — та, что была рассечена шрамом, осталась неподвижной. Видимо, шрам повредил одну из мимических мышц…

— Да контрольные им неправильно решил, — выдавил из себя жалкую улыбку я.

— И за это сейчас убивают?

— Я решил их так, что на них уже подали рапорт об отчислении.

Лицо девушки первый раз за этот короткий разговор прорезала мимолётная улыбка:

— И за что ты их так?

— Да достали уже! Сколько раз отказывался делать за них домашние задания, но ведь не понимают простой человеческой речи!

— И часто отказывался?