Ступень Пятая

Фотографии из психбольницы я видел, поэтому чувства собеседника мне были понятны, но развивать эту тему я не собирался.

— Собственно, я об этом и хотел поговорить, — сумел вновь меня удивить Глазьев. — Я хочу передать дело своей жизни ребенку своей крови, понимаете? Ходят слухи, что ваши целители помогают в самых безнадежных ситуациях.

— Слухи имеют под собой основания. Егор Дмитриевич, уверен, ваша проблема решаема. Мне кажется, мы могли бы обсудить все это по телефону.

Он неожиданно смутился и, кажется, даже немного покраснел.

— Вопрос слишком деликатный, — понизил он голос. — Проблема в том, что моя супруга против того, чтобы мой ребенок был от другой женщины, а она уже немолода.

— Это тоже решаемый вопрос.

— Но она категорически не хочет вынашивать ребенка, предлагает в наследники своего племянника.

Из того, что в голосе Глазьева звучало настоящее отчаяние, было понятно, что вопрос для него немаловажный. Скорее всего, на Глазьевой были завязаны слишком большие деньги, чтобы супруги безболезненно расстались и Егор Дмитриевич завел наследника, ориентируясь только на свой вкус.

— Есть же суррогатное материнство? — удивился я. Уж насколько я был далек от этого и то помнил, ради чего с тела Глазьева сняли ограничители.

— Супруга категорически отказывается обращаться с такой проблемой в лечебницу и говорит, что не может быть уверена в том, что этот ребенок от нее.

— Существуют соответствующие тесты. Если хотите, я пришлю своего целителя, он вам все подробно объяснит. Вообще, наши целители не выезжают на дом, но я для вас сделаю исключение.

Но только потому, что визит сюда дал возможность с минимумом временных затрат попасть во дворец. Глазьев, сам не зная того, обеспечивал нам хорошее прикрытие.

— Я был бы вам чрезвычайно признателен, Ярослав Кириллович.

Пришлось звонить Давыдову-старшему, как самому представительному, и договариваться. Илья Владимирович оказался свободен и выразил желание приехать немедленно, чтобы закрыть этот вопрос.

— Вы же его дождетесь? — умоляюще спросил Глазьев.

— Меня мои люди ждут в машине. Мы не рассчитывали на то, что я надолго у вас задержусь.

— Я разрушил какие-то ваши планы?

— Нет, мы просто хотели поужинать в ресторане.

— Поужинайте у нас, — щедро предложил Глазьев. — Я приглашаю и вас, и ваших людей. Уверяю, вы не пожалеете.

А ведь этот вариант был куда лучше запланированного нами. Давыдов появится нескоро, потом будет обследовать и уговаривать обоих Глазьевых. Времени должно хватить с запасом.

— Не отказывайтесь. Мне будет спокойней с вашей поддержкой. Ярослав Кириллович, если вам удастся изменить мнение моей супруги, я буду вашим вечным должником.

— Я переговорю со своими людьми и вернусь, — решил я, разворачиваясь на выход.

Вслед мне неслись слова, полные благодарности. Но Глазьев просто не подозревал, что вернется к нему уже мой фантом в компании Серого и Постникова. Мы прикинули риски и решили, что они смогут меня прикрыть. Впрочем, мой фантом был достаточно независим, и даже способен вести беседу. Обрывать с ним связь я не буду, а значит, в случае чего успею отреагировать на нештатную ситуацию.

Пробежаться пришлось всего ничего. Во дворец удалось попасть без всяких проблем, и в жилую часть я просочился никем не замеченный. Спальни идентифицировались мгновенно, причем выяснилось, что у императора с супругой они раздельные. Из Тумановых не было никого. Кажется, сегодня должно было быть какое-то официальное мероприятие. Но это не сделало мою задачу легче, потому что императорские покои кишели прислугой. Приходилось постоянно изворачиваться, чтобы на меня никто не наткнулся.

У императора дополнительного кабинета не оказалось, зато из личной части дворца был ход в подвал, где находилась и лаборатория, и мини-полигон. Судя по следам аур, чаще всего ими пользовались именно император и его наследник. Поэтому прослушек в результате я установил четыре: на эти два помещения, и на спальни. Потом переброшу по паре на Постникова и на Серого, пусть тоже отдуваются.

Интерлюдия 6

Мальцев-старший задумчиво изучал распечатку, принесенную безопасником. Самого безопасника он уже отпустил, поскольку сомневался, что будет не указано что-то, нужное ему. Но просидел в одиночестве он недолго, поскольку в кабинет ворвался его сын. Ворвался, не постучав, чего Мальцев не любил и не прощал даже близким.

— Александр, я не давал разрешения ко мне вламываться, — не скрывая раздражения, сказал он. Чашка чая в его руке колыхнулась и жидкость пролилась на распечатки, отчего Мальцев-старший разозлился окончательно. — Вроде я еще глава клана али чегось перепутал? И главный теперь ты?

— Елисеев не получил приглашение на свадьбу Александра Ивановича, — с восторженным придыханием при произнесении имени цесаревича выпалил Мальцев-младший. — Данные совершенно точные.