Ступень третья. Часть вторая

Серый оказался прав: Ефремов примчался буквально через полчаса, мы даже из-за стола не встали. Засели в столовой, пили чай и предавались размышлениям, чей засланец умудрился у нас сдохнуть. Серый ставил на Мальцева, Постников же был уверен, что погибший был связан с давними делами Вишневских, и заметил, что при наличии внучки, готовой выполнить любой приказ деда и беспрепятственно пропускаемой почти на любой наш объект (тут он выразительно на меня посмотрел), Мальцеву вообще нет никакого смысла платить постороннему мужику. Пришлось напомнить, что нам с Дианой вместе учиться и я не хочу, чтобы она отыгрывалась на Тимке Дене и Полине. Да еще и наверняка не одна — группа поддержки у нее приличная, это по дню рождения было прекрасно видно.

Тема развития дальше не получила, потому что нам сообщили о прибытии Ефремова, которого я приказал впустить, а вскоре и появился и он сам в сопровождении капитана Рябова и еще пары незнакомых магов.

— Вот скажи мне, Ярослав, почему вокруг тебя всякая фигня происходит? — с ходу начал он наезжать.

— Почему это вокруг меня? — не согласился я. — Вокруг вас, Дмитрий Максимович. А меня уже так, краем задевает, как вашего ученика.

— Моего ученика? — выпучился он на меня, пораженный моей наглостью.

— Вы же мой учитель, — напомнил я официальную версию. — Вот и задевают меня ваши проблемы. Не были бы мы связаны — не лез бы к нам никто.

— Ага, ага, а то, что это — бывшая собственность Вишневских, никак к делу не относится?

Вопрос косвенно подтверждал версию Постникова, но ответил я бодро, как будто такую версию мы не обсуждали:

— Нет, конечно, мужик же не сюда полез.

Ефремов хмыкнул и сказал куда более мирным тоном:

— Ладно, показывайте свой труп.

— Мой труп, я надеюсь, еще не скоро кому-то придется показывать, — не удержался я.

— Шути побольше вместо того, чтобы действовать, — и это случится куда раньше, чем ты думаешь, — усмехнулся Ефремов.

— Может, чая выпьете? — проявил я гостеприимство. — Или кофе?

— У меня не настолько сильный желудок, чтобы в него что-то пихать перед осмотром трупов, — отказался полковник. — Да и времени, признаться, нет. Пойдемте.

Спускались мы всей дружной толпой, даже Серый не отказался еще раз посмотреть на нарушителя. Правда, в его случае это было наверняка что-то типа мантры: «Кто на нас наедет — тот так и упокоится».

— Почему он голый? — сразу с подозрением спросил Ефремов.

— Раздели, — ответил Постников. — Хотели посмотреть, нет ли других знаков. Этот, видите, на шее.

— Только для этого?

Ефремов подозрительно осматривался, наверняка соображая, для чего нам это помещение. Не занимаемся ли мы вивисекцией и не продолжаем ли дело Вишневских. Отсутствие режущих инструментов говорило в нашу пользу, но присутствие металлических закрытых шкафов уже играло против нас.

— Одежду тоже проверяли.

— Есть что интересного?

— Сами смотрите. — Постников указал на коробку, в которой было свалено имущество. — Одежда чистая, в ней ничего не осталось.

Ефремов сунул нос в коробку и решил:

— Забираем.

— Под опись и с выплатой компенсации, — всполошился Серый.

— Разумеется. Все под опись и под протокол. Не каждый день нам передают трупы. Вы с ним точно ничего не делали? Стол такой подозрительный…

— Это операционная. Какой здесь еще должен быть стол?

— Разве что…

Тем временем остальные гвардейцы вовсю суетился вокруг трупа, ворочая его в разные стороны, а Рябов даже успел кому-то отправить фотографию, потому что, когда тренькнуло сообщение и Ефремов с вопросом на него посмотрел, капитан отрицательно покрутил головой. Понятно, значит, в их архивах мужик тоже не засветился.

— Документов при нем никаких не было?

— Все, что было, — в коробке. Если что у него было с собой — осталось в машине.

— Что ж вы там не пошарили? — страдальчески спросил Ефремов.

— Что, совсем никаких зацепок? — спросил Серый без всякого сочувствия. — На нас наезжают с непонятной целью неизвестные бандитские формирования, а Императорская гвардия ничего не может сказать. Ничего удивительного, все как обычно.

— Мы можем сказать, — отрезал Ефремов, — но у вас нет нужного допуска. Не только у вас конкретно, но и ни у кого в этой комнате. Поэтому да, ничего не скажу.

Честно говоря, я заподозрил что громкой фразой про допуск он замаскировал свое полное непонимание ситуации, но обострять не стал.

Тем временем Рябов переписал все вещи покойника, вплоть до дырявого и не очень чистого носового платка, распечатал опись на портативном принтере и отдал нам на проверку. Серый внимательнейшим образом изучил, убедился, что ничего не упущено, и только после этого дал добро на подпись.

Выяснив, что мы не сможем рассказать больше, чем уже рассказали, Ефремов и компания наконец отбыли, прихватив с собой как покойника, так и его вещи.

— Ох, не нравятся мне намеки полковника, — сказал Серый, стоило им убраться. — На то, что труп связан с делами Вишневских. Вопрос, что этому типу могло понадобиться надо было на стройке?