Ступень третья. Хэссар.

— Проходи, — черный посторонился, пропуская её внутрь. Ну и не отказал себе в маленьком удовольствии якобы случайно мазануть хвостом по её чешуе. Как ни странно, серпентера на это никак не отреагировала.

— Что произошло? — поинтересовался он, устраиваясь на кровати. По подхваченной у Элхара привычке выделил гостье кучу подушек, среди которых она и расположилась.

— Хас, вы же с Кайром были вместе? — наконец спросила она, придерживая собственный хвост. Так обычно поступали, когда не хотели выдавать волнение. — Ну, утром, когда… ушли.

Девушка не отрывала взгляд от пола, изредка косо посматривая на черного. Эх, как хотелось последнему хоть на мгновение стать обладателем способностей Ла'Ссаайре и понять, какие чувства скрывает собеседница.

— Да, — не стал скрывать он. В конце концов ему запретили распространятся только о цвете чешуи. Ну, и о Рас'Хашшес'Искер.

— А где вы были? — не отставала она.

— Служили своему ла'элларис, — ответил Найрхас стандартной фразой. Ведь если радужный кого-то подозревал, то нужно рассказывать как можно меньше. Дело даже не в подозрениях, просто Орин может совершенно случайно рассказать кому-то другому, а там и враг узнает. Зачем это надо?

— Хас, я серьезно! — она даже чуть приподнялась в порыве чувств.

— Я — тоже, — черный свил хвост в тугой клубок показывая, что всё сказал.

— Ты… не можешь или не хочешь говорить? — серпентера посмотрела ему прямо в глаза. А вот это было уже опасно. Не освоивший ещё нового состояния черный реагировал на всё несколько нервно. Поэтому на прямой взгляд чуть подался вперёд, настороженно принюхиваясь.

— Что ты хочешь узнать? — ему приходилось придавливать хвост кольцами, иначе половина ложа уже была бы разбросана по комнате.

— С Кайром… с ним всё в порядке? — змеелюдка словно бы в задумчивости оперлась о покрывало. При этом её рука словно невзначай оказалась рядом с рукой черного. Тому пришлось вогнать когти в шкуры, чтобы не выдать своего состояния.

— Все хорошо, — несколько замедленно отозвался он, глядя в пол. — Лорд даже взял его в личную свиту…

— Просто я беспокоюсь, — хвост зеленой с тихим шелестом свернулся широким кольцом, самым кончиком мазнув по антрацитово-черной чешуе. — Он… оставил послание, что может умереть, я так испугалась… А потом вернулся, но странный какой-то и ничего не говорит…