Ступени из пепла

Я отвернулась. Ничего не хочу. Хочу проснуться. Или умереть.

– Тигра…

– Что, котёнок?

– Нер… нертфеллин – это плохо?

– Очень плохо. Если бы Лас умерла, Саванти отправился бы в яму с собаками.

Я снова сглотнула.

– Что будет?

– Будет много грязи, тахе. Наркотики – вещь страшная. Вряд ли за этим – один человек. А у нас мало времени. В таких случаях привыкли рубить сплеча. Властям нравятся показательные процессы. Когда человек по десять казнят, для примера.

Я закрыла глаза.

Время тянулось бесконечно.

Шаги.

Саванти.

– Реа, надо где-то посидеть, подумать. У нас минут десять, не более.

– Что случилось?

– Дени умер.

Я оцепенела. Язык примёрз к гортани. Нет… невозможно…

– Как? – Реа казалась самим спокойствием.

– Нертфеллин. Судя по симптомам – две-три сотни предельно допустимых. Может, больше. Его оглушили и влили эту гадость… Ампулу или две.

Я силилась выговорить хоть слово. Дени… идёт по коридору… Лас не может догнать его.

– Дени умер… – проговорила я чужим голосом. – Лас умерла…

– Лас жива, девочка, – возразила Тигрица мягко.

– Нет! – я вскочила. Реа попыталась поймать меня, я с размаху стукнула её ребром ладони по голове. Она охнула, упала на колени. Саванти опешил, когда ему в глаза уставился зрачок «Ската».

– Не подходи, Саванти! – я сорвала телефон… сели батарейки… швырнула его в сторону. Взяла «свисток». «Свистнула» изо всех сил. Ну же… Отзывайтесь!

– Диспетчер, – отозвался «свисток».

– Лас! – закричала я. – Спасите её! Она… реанимационная…

– Номер? – спокойно спросил голос.

– Спасите! – закричала я снова. Тигрица подняла голову и застыла, увидев пляшущий в моей руке пистолет.

– Май, – Саванти скрестил руки на груди. Говорил ровно, дружелюбно. – Назови им номер. На обратной стороне свистка.

– Два-пять-шесть-семь, – торопливо прочла я.

– Слушаю вас.

– Помогите ей! Лас, у вас в реанимационной! Она умирает!

– Кто говорит?

– Дай мне, – велел Саванти таким кротким голосом, что я подчинилась, бросила ему свисток. Отступила на шаг, продолжая удерживать их обоих под прицелом.

– Два-пять-шесть-семь, – произнёс Саванти. Тигрица нервно пошевелилась. – Масстен, это Призрак. Красный код. Пять-два-три. Немедленно в реанимационную. Отбой.

Призраки шли и шли. Лас идёт за Дени. Саванти – тоже призрак.

– Поздно, – я отступала, продолжая держать их обоих на мушке. Заметила, только теперь, что не сняла с предохранителя. Сняла. Взяла оружие двумя руками… едва удержала, так они тряслись.

– Ей помогут, – Тигрица всё ещё стояла на коленях. – Не надо, девочка. Прошу.

– Нет, – сознание заполняла всё та же звенящая пустота. Дени послушался того, что ему сказали по телефону. А эти? Чем они лучше?

Я отступала. За угол. Только не у них на глазах.

– Май, – Саванти оставался спокойным. Только голос его стал печальным. – Так ты никому не поможешь.

Я повернула за угол.

Сорвала диадему, отбросила её. Жарко. Расстегнула верхнюю петельку.

Опустилась на колени. Приставила дуло к подбородку.

Сил не хватало нажать на спусковую скобу.

«Живи, Май».

Зачем?

«Пожалуйста, живи».

В глазах потемнело. Торопись, Май, пока они не бросились спасать тебя.

«Ради меня, ради себя».

Пистолет стал страшно тяжёлым. Не смогла его удержать. Краем глаза заметила, что Тигрица метнулась ко мне.