Ступени к Храму

Марья говорила что-то ещё, но ведьма уже не слышала, отдавшись на волю слез и темноты…

Я очнулась посреди ночи. Посидела, подождала чего-то… Не дождалась.

"Люби людей, ненавидь их, жалей или презирай… Слышишь?"

"Не смей, ведьма"

"Вороненку среди голубей не место"

"А сама-то простила?"

"Ворон выше дерев летает"

"Подумай об этом, девочка"

Думаю…

А вокруг - тишина. Гулкая, пульсирующая. Живая.

Я растворилась в тишине. Нет меня, нет её. Есть МЫ.

Мы растворились в мире. Нет нас. Нет мира. Есть ОНО.

Живое. Мудрое. Доброе. Мы - части одного единственного целого. Мы вместе дышим, вместе смотрим, вместе думаем…

Нет, не части. Отражения…

Я - это мир. Мир - это я.

Я его люблю. Он любит меня.

И темнота…

Что? Люди? Какие люди? Они живут в мире?

Я - это мир. Мир - это я.

Я люблю мир. Мир любит меня.

Я люблю вас, люди…

А вы меня?…

И тишина…

Солнышко вызолотило макушки деревьев, игривые солнечные зайчики плясали по домам: от окна к окну, от крыши к крыше.

На краю деревни прощались двое: старушка в шали и молодая девушка. Перебросились парой фраз, девушка кивнула головой в знак благодарности. Разошлись.

Марья вернулась в дом, прошла на кухню. На столе лежала записка. Листок бумаги. Шесть букв. Самых нужных. Самых важных.

"ПРОЩАЮ"

Марья улыбнулась. "А ведь славный ворон выйдет"…

Первая ступень Тихий вечерок

"В луже нужно видеть только лужу, а не рассадник микробов, вызывающих тиф, дифтерию и раздвоение личности!" - умная мысля, зачем-то прилетевшая в третьем часу ночи к автору, страдающему последним из вышеуказанных заболеваний..

Пламя тихонько гудело за неплотно притворенной заслонкой, изредка озаряя комнату оранжевыми сполохами света. Не люблю топить печку. Сама не знаю, за что, но НЕ ЛЮБ-ЛЮ! Вот костер - за милую душу, а печку - ни-ни.

Но увы, третья декада вязеня близилась к завершению, спать в непротопленной комнате было холодно, а я никогда не являлась сторонницей чудо как полезного и оздоровительного сна на холодном свежем воздухе. Дескать, получите сон и закаливание, а заодно и прочие удовольствия в виде мошек, комаров и застуженного накворр к утру бока в одном флаконе! Бррр… Ну уж нет!!!

Мои не слишком веселые, но пока и не совсем уж утопические раздумья были прерваны самым, что ни на есть, тактичным и смущенным образом. Под едва слышное царапанье по двери, призванное изображать вежливый стук, раздались испуганные завывания шепотом:

– Госпожа ве-е-едьма! Госпожа ве-е-едьма! Откро-о-ойте!!!

Йыра с два. Не буду открывать. Буду сидеть и доедать плюшки - а их ещё целый поднос, между прочим. Была бы крайняя нужда - так не царапались бы, изображая шипящую гадюку, а с тараном ломились, вопя что есть мочи. Миллион раз говорила, что привораживание по портретикам - это не ко мне. Пора бы и привыкнуть!

– Ну, пожа-а-алуйста!!! Ну, риль ведьма!!!

Та-а-ак. А "риль" он откуда взял, умник доморощенный?! Ещё и употребил йыр знает как. После "риль" в лучшем случае может идти имя, а ещё лучше - вообще ничего. Но никак не "ведьма"!

– Ну, рильт ведьма-а-а!

Ха-ха-ха! Интересно, он не знает разницы между "риль" (для чародеек) и "рильт" (для чародеев) или свято верит росказням, что маги умеют менять пол и занимаются этим при каждом удобном случае?

Стук между тем нарастал, из робкого царапанья плавно перейдя в бравую молотильню кулаками. Кто-то особо ушлый даже ногой попробовал. Этак они мне дверь вышибут!

Плюшки ушли на задний план, вытесненные здоровым любопытством: чего им от меня так смертельно надо (на смущенных юношей, просящих приворожить дочку местного купца они походили мало) и какой опус в следующий раз выдаст местный зазывала?

Опуса не последовало. Какой-то грузный потный мужик (нет, я не видела, но мне и голоса хватило) басом скомандовал: "Навали-и-ись!!!" - и дверь с хрустом покинула привычное место жительства, свалившись прямо передо мной. Йыр кворров!!!

Осуществив сей акт вандализма, мужики как-то подрастеряли смелость (судя по исходившему от них "аромату" - полупьяную) и смущенно застряли по ту сторону порога. Пьяный краснолицый детина в распахнутой кожаной куртке, бодренький старичок с тремя уцелевшими зубами и прячущийся за их спинами худой мальчишка лет пятнадцати. Грузный потный мужик после отдачи приснопамятной команды и успешного её выполнения куда-то делся, оставив товарищей отдуваться в одиночестве. Хмм, колоритное сборище…

– Ну, и чего надо?

Вид невозмутимо-недовольной меня не сподвиг публику на подробный рассказ с объяснениями, на кой йыр они пришли, сломали дверь и испортили всё настроение, но играть в молчанку я была не намерена и зашла с другой стороны:

– Заходите, гости дорогие, в палаты мои. Садитесь к самовару горячему, берите булки румяные, да готовьтесь ответ держать, что за кручина вас привела ночкой темною, зело страшною!

Гости попятились, не оценив моего радушия и фольклорного плагиата. Тьфу ты! Не угодишь на вас!

– Так. Либо вы связано объясняете, зачем пришли, ставите назад дверь и быстренько испаряетесь, либо просто ставите назад дверь и очень быстренько испаряетесь! Хватит мне гнездо студить!