Ступени на эшафот

Матвей попросил Фирсова сесть. За задержанным присматривал жандарм. Конечно, обыск положено проводить в присутствии двух понятых, как лиц незаинтересованных. Но уже глубокий вечер и кого искать? Будить соседей? Дом доходный, люди в нём снимают квартиры из зажиточных, завтра пожалуются и он получит по шапке. Впрочем, он и так получит за отсутствие понятых. Обыск ничего не дал, да Фирсов не дурак, чтобы хранить дома компромат на себя. Либо копию с сообщения информатора делал, либо на словах передавал. Если он человек осторожный, так и было. Вину его будет сложно доказать. Тем не менее Фирсова доставили в Охранное отделение, поместили в камеру следственной тюрьмы. Несколько минут Матвей раздумывал – стоит ли ехать по адресу, полученному на телефонной станции? Вдруг там женщина, как сказал Фирсов? Вообще-то он мог и соврать. Но если дама, обыскивать её нельзя. Если обыск по адресу даст какие-то улики, то Матвею простятся все упущения и ошибки, потому как выявить предателя в собственных рядах задача сложная. А если ничего не обнаружится, как у Фирсова? Эдак могут за нарушение законности перевести из Охранного отделения в жандармы на отдалённую железнодорожную или почтовую станцию и надолго забыть, вплоть до пансиона. Ситуация чревата ещё тем, что если вина Фирсова будет доказана, полетят начальственные головы – начальника Секретного отдела, его заместителя. Для начальства проще спустить это дело на «тормозах». Фирсова уволить без пансиона, тогда руководство останется на местах. А вот Матвею, как разворошившему осиное гнездо, будут мстить – задерживать присвоение очередного звания, не отмечать явных успехов и наказывать по верхней планке за промахи малые.

Мысли такие мелькали, и карьерист или осторожный служака бы не торопился, подождал до упора, посоветовался с начальством. А что за это время контактировавший с Фирсовым человек может исчезнуть, так не повезло, с кем не бывает. Тем более и человек этот неизвестен. Мужчина или женщина, внешность, возраст. В пролётке мог быть один, а в квартире другой. Адрес, куда телефонировал Фирсов, находился на Васильевском острове, на углу Среднего проспекта и 17-й линии, рядом с трамвайным парком, Смоленским кладбищем.

На улицах пустынно, редкие прохожие и уж совсем мало конных экипажей. Средина рабочей недели, народ отдыхает.

Подъехав, Матвей сверил номер дома, удостоверился, что номер правильный. Из арки вышли двое – мужчина и женщина, средних лет, одеты прилично, дама в шляпе, мужчина в котелке. Рабочий класс носит картузы, кепки, а женщины косынки. Головной убор сразу указывает на принадлежность к определённому слою общества.

Поднялись на второй этаж, излюбленный для нелегалов-революционеров. В случае опасности можно покинуть квартиру через окно. Позвонили в дверь, постучали, тишина полная. Один из жандармов ухо к двери приложил, к замочной скважине. Все замерли в неподвижности. Минута-две.

– Никого нет! – выпрямился жандарм.

– А не эта ли парочка была, что встретилась нам? – предположил другой жандарм.

Вот незадача!

– Быстро за ними!

Выскочили из парадного, по сторонам осмотрелись. На «Ваське», как петербуржцы называли Васильевский остров, уличное освещение уже электрическое, а не газовое, как было недавно. Но фонари редкие и лампочки слабые, свет тусклый. Однако один из жандармов узнал силуэты в темноте. Впрочем, люди свернули за угол.

– За ними, догнать!

Матвей бежал легко, был сухощав, подтянут. А жандармы постарше офицера, крепкие телом, сапожищами по брусчатке громыхали, как кони.

То ли люди впереди услышали топот, а может, был повод, но спрятались. Жандармы вывернули из-за угла, а улица пустынная. Ветер раскачивал фонари, на стенах домов плясали причудливые тени, а людей нет. И спрятаться негде, нет парадных, дом имел входы во дворе.

– Замри! – скомандовал Матвей.

Стали слышны шаги со стороны трамвайного парка. Причём звук каблучков. У мужчин на туфлях каблук низкий, кожаный, звук при ходьбе мягкий. Каблуки женских туфель зачастую имеют набойки, чтобы быстро не снашивались, потому звук громче и более резкий.

– За мной!

Трамвайный парк – огороженная забором обширная территория, много рельсовых путей, ведущих в многочисленные ворота депо, где стоят трамваи. Неясные силуэты уже в дальнем углу, где есть калитка и выход к кладбищу.

– Бегом!

Если парочка хочет скрыться, кладбище как раз то место. Деревья, ограды, памятники, а то и усыпальницы в виде склепов, небольших каменных домов на несколько родовых погребений. Можно так спрятаться, что нужен полк жандармов, чтобы отыскать.

Выбежали через распахнутую калитку, а со стороны кладбищенской ограды вспышка, выстрел. Пуля со щелком ударила в каменный забор трамвайного парка. Оба жандарма и Матвей выхватили револьверы, открыли ответный огонь. Когда по тебе ведут огонь, лучшее средство для его подавления – ответная стрельба, причём массированная.