Ступени на эшафот

Пока Матвей телефонировал в полицию и прокуратуру, подполковник отдал распоряжение. После телефонных переговоров Матвей спросил:

– У кого из военнослужащих есть револьверы?

– У офицеров табельное оружие – «наганы». Из нижних чинов – у наводчиков орудий и командиров расчётов.

– Никого не забыли? Немедленно собрать и построить всех у штаба.

Штабом служила деревянная изба на две комнаты. Конечно, подполковнику не нравилось, что ему отдаёт приказы ротмистр. Но в полку чрезвычайное происшествие, которое может в дальнейшем помешать продвижению по службе. А ему хотелось получить полковника и командовать полком. Это в гвардейских полках служат дворяне, у которых и продвижение быстрое и жалованье в два раза выше. А подполковник был выходцем из семьи священника из глухой провинции и всего добивался сам.

Собрали перед штабом артиллеристов полковой батареи.

– Предъявить оружие! – скомандовал Матвей.

Сам осмотрел барабаны револьверов, нет ли стреляных гильз? Стволы обнюхал. Всё чисто.

– Разойдись!

Затем построили офицеров. Лишь один майор, остальные – подпрапорщики, прапорщики, поручики, капитаны. И действия у Матвея отработанные. Осмотр барабанов, обнюхивание стволов. Уже почти все осмотрены и вдруг удача. В одной каморе гильза. Причём и гильза и ствол пахнут порохом. Стреляли совсем недавно, не более десяти часов назад.

– Фамилия?

– Прапорщик Шавырин, командир первого взвода второй роты.

– Господин подполковник, попрошу Шавырина поместить под охрану.

Офицеры недоумённо переглядываются. Матвей досмотрел оружие оставшихся.

– Благодарю, господа офицеры! Можно разойтись.

А сам Матвей принялся за допрос Шавырина. Запирался прапорщик недолго. Матвей сразу выложил улики – гильза в барабане револьвера, запах пороха. О том, что произошёл самострел, в полку уже знали. Событие шокировало многих. Но полагали – допился до белой горячки.

К моменту приезда в полк судебного медика, прокурорского следователя и полицейского урядника Матвей допрос почти закончил.

Картина вырисовывалась скверная. Вовсе не личные неприязненные отношения были причиной убийства. Оказывается, Авешников похищал и продавал оружие и боеприпасы не бандитам, а подпольной организации эсеров. От эсеров откололись военные члены партии, образовав «Военно-революционную организацию». Прапорщик знал всего несколько человек, которых назвал. Матвея сведения, сообщённые Шавыриным, шокировали. Заговорщики-военные значительно опаснее, чем боевики. Военные дисциплинированны, знают теорию городского и полевого боя, обучены обращению с оружием, натренированы.

Достоинств много. Десяток офицеров с оружием перебьют или разгонят втрое-вчетверо превосходящие силы боевиков. Главный вопрос – против кого нацелены военные. Эсеры в рядах армии – это плохо. Не должно быть в армии сторонников какой-либо партии, иначе быть беде. Армия должна быть нейтральна в плане политики.

Пошли аресты. Один арестованный сдавал одного-двух сообщников, их арестовывали, допрашивали. Пусть не сразу, но и они выдавали контакты. Круг арестованных ширился, задействованных в арестах и допросах жандармов становилось больше. Столичное Охранное отделение невелико по численности, и через месяц следствия получилось, что весь отдел был задействован на ликвидацию «Военно-революционной организации». Судил их трибунал. Если бы было военное время, всех приговорили к расстрелу. А поскольку время мирное, да ещё не натворили ничего, кроме приобретения оружия и патронов военного образца, то руководители получили разные сроки каторги, рядовые члены организации – ссылки. Но все были с позором уволены из армии и лишены чинов.

Так малозначительный эпизод по пьянству интенданта привёл к ликвидации большой группы заговорщиков.

Дело огласке руководство военного ведомства и внутренних дел старалось не давать. Кое-какие сведения до журналистов доходили, но неясные и отрывочные. Охранное отделение, как обычно, отмалчивалось. Армейские генералы разводили руками и делали удивлённые глаза.

– В полках заговорщики? Помилуй Бог! Чай, не 1825 год на дворе.

Матвей, как инициатор дела, стоявший у истоков его, получил премию в тысячу рублей. Сумма приличная, сроду столько в руках не держал. Вернее – держал, но не свои. То государственные после уничтожения боевиков при экспроприациях, то акционерных банков. Но никогда рубля не присвоил. Другое дело свои. Разные мысли в голову лезли. Положить в банк под проценты? Купить автомобиль? Или добавить ещё своих и замахнуться на квартиру. Решил посоветоваться с отцом.

– А купи-ка ты, сын, дачу. Мы бы с твоей мамой там проживали. Свежий воздух в нашем возрасте полезен. А ты бы на выходные приезжал, крыжовничка поел с куста, либо малины, да просто в шезлонге полежал. После городской суеты, что может быть лучше?