Ступени (СИ)

- В сладко-кисло-соленом, приправленном любовью и нежностью, – шепнул ей на ухо Павел.

Тут же вспыхнуло огнем где-то внизу живота. Ноги чуть не подкосились, но с трудом взяв себя в руки, Натка ответила:

- Не играй с огнем, милый. Иначе проглочу тебя и костей не оставлю.

- Анаконда ты моя! Змейка подколодная! Может, я и добиваюсь стать твоей жертвой, дабы утолить ТВОЙ ГОЛОД.

- Паш, не дразни меня! Я сама не понимаю, что со мной происходит!

- Ты просто любишь меня. И поверь, все, что ни происходит, к лучшему. Доверься мне. А теперь дай мне тебя поцеловать.

Он обхватил ее голову руками, притянул к себе и нежно коснулся губ, еле заметно касаясь языком уголков, дразня и лаская. Миллионы иголок проснулись в теле Натки. Она готова была упасть, так как голова кружилась, а сознание реальности покидало ее.

Она отстранилась от него и еле произнесла:

- Я на грани обморока. Тело стало не моим. Ноги как ватные.

Парень бережно взял ее на руки, прижал к себе, как самую большую драгоценность, и понес. Натка обвила его шею руками. Зарылась лицом в волосы. И слезы, то ли счастья, то ли облегчения души сами покатились из глаз.

- Ты плачешь?

- Нет, я так радуюсь. Мне очень, очень хорошо с тобой.

- Я тоже люблю тебя, моя САМАЯ БОЛЬШАЯ РАДОСТЬ на свете!

Он нес ее, а она казалась сама себе невесомой. Душа стремилась к звездам, которые, одна за другой, зажигались на темном небосводе, слух ласкала далекая музыка танцплощадок, а шею щекотало дыхание Павла с чуть заметным запахом табака, который ее будоражил. Аромат его кожи с оттенком парфюма щекотал ее нервы. Вся она была как натянутая струна, до которой просто надо было дотронуться, чтобы она зазвучала в унисон с этой Вселенной, которая раскинулась мириадами звезд над ее головой.

Сколько прошло времени, Натка не знала, потому что потеряла счет и минутам, и часам. Для нее все слилось в один долгий, самый неповторимый миг, где она находилась в руках любимого человека.

Вернувшись к домику, они обнаружили спящими Лену с Сашей. Стараясь не шуметь, прикрыли дверь, разделяющую веранду с комнатой. Свет не зажигали, потому что он был лишним.

Павел сел на стул и потянул Натку за руку к себе.

- Сядь верхом на мои ноги, - попросил он.

Натка послушно исполнила его просьбу. Где-то в глубине подсознания еще мелькнула мысль, что это жутко не прилично, но предчувствия разгадки неизвестного уступали в эту минуту разуму.

Павел, глядя в темноте ей в глаза, мягко, не настойчиво, стал расстегивать верхние пуговки на ее сарафане. Потом нежно запустил руку под легкую ткань и пальцами провел по обнаженной груди девушки. Натка охнула. Глаза ее закрыла нега. Голова перестала соображать. Были только ощущения, непонятные и вызывающие огонь, который за вечер накопился в ее теле.

Парень приблизился к ее губам и прошептал:

- Ничего не бойся. Доверься мне.

Натка ожидала поцелуя, но он, приподняв ее за локти, подтянул повыше, склонил голову и языком коснулся соска. Грудь напряглась, а он втянул сосок губами и нежно стал сосать его, как младенец сосет грудь матери. Другая рука спустила сарафан с плеч и поднялась, чтобы завладеть второй грудью. У Натки случился спазм внизу живота, до того тягуче болезненный, что ей хотелось кричать. Но, сдерживая стоны, она начала непроизвольно двигаться к нему.

Уже не имело значения, что за стеклянной верандой какой-нибудь зазевавшийся отдыхающий сквозь стекло мог увидеть картину, не подобающую для удовлетворения любопытства, да и дверь могла в любую минуту открыться, потому что сестра могла выйти по надобности.

Девушка в этот момент не видела ничего. Только ощущала дыхание, прикосновение, ласку, язык, руки. Свет просто померк. Осталась лишь внутренняя болезненность, которая требовала освобождения.

Павел отстранил слегка Натку, потянул рубашку через голову, и остался с обнаженным торсом. Потом взял Наткину ладонь и повел ею по своему телу, от груди к животу, потом куда-то вниз, как бы приглашая осязательно познакомиться с тем, чего Натке никогда не приходилось испытывать.

- Не стесняйся меня, я - ТВОЙ! Ты должна знать меня, чтобы не бояться и быть еще ближе, - шепнул он на ухо.

Тут Натка почувствовала, как в центр ладони ткнулось что-то горячее, твердое и шелковистое. Она сразу не поняла в силу своей неосведомленности, ЧТО это может быть, но ощущение было обалденно- приятным. Павел не отпускал руку девушки, как бы поощряя на самостоятельное исследование того, что сейчас давалось ей в руку.

- Не бойся, тебя не укусят, - искушал он девушку.

Натка, осмелев, решила понять, что же такое у нее сейчас находится в руках. Она обхватила пальцами эту горячую шелковистость и повела ладонь вниз, исследуя ЭТО - такое полное, твердое и слегка вздрагивающее. Павел издал легкий стон, и по его телу как будто прошла судорога.

- Тебе больно? – с беспокойством спросила Натка.