Ступени (СИ)

Павел пальцами рук коснулся ее шеи. Натка запрокинула голову и закрыла глаза. Теперь ей хотелось только чувствовать. Руки начали спускаться вниз, как бы исследуя контуры ее тела. Мурашки побежали по коже, соски напряглись. И вдруг губы нежно коснулись одного из них. От этой неожиданной ласки, инстинктивно, ее ноги в коленках согнулись и поднялись к животу. Это движение возбудило Павла еще больше. Он раздвинул ее колени. Рука стала спускаться к животу, задержалась у кромки трусиков, но, как бы передумав их снимать, двинулась по шелку еще ниже. Натка задохнулась. Шелковая ткань была еще большим проводником ощущений. Девушка почувствовала, как там, внизу стало влажно, а палец любимого проник под шелк и добрался до средоточия наслаждения. Ей хотелось кричать, но приходилось сдерживать себя, поэтому только стон вырывался из ее губ. А Павел как будто ставил эксперименты над ее телом. Натка почувствовала, как что-то горячее и упругое коснулось прикрытого шелком лобка. Павел опустился на локти, завладел ртом девушки, а бедрами прижался к ней и стал совершать поступательные внешние движения, которые затрагивали ее промежность, живот, касались внутренней стороны бедер.

Теперь ей хотелось кричать и двигаться в такт заданному движению. Шелк трусиков еще больше передавал высокую температуру того органа, который ласкал ее, уносил ее, сводил с ума. Волны накатывали одна за другой. Прерывистое дыхание Павла сливалось с ее стонами. И вдруг . . . ее пронзило блаженство, которое заставило резко выпрямить ноги и приподнять таз. В этот момент и любимый издал стон. Что-то горячее полилось Натке на живот. Это было так неожиданно, как будто ее кипятком ошпарило. Павел ткнулся в ее шею и замер. Натка слушала дыхание своего любимого как музыку. Она понимала, что ему сейчас так же хорошо, как и ей. И это блаженство случилось у них почти одновременно.

Сколько прошло времени, они не знали. Постепенно слух и зрение стали приходить в норму. В руке Павла оказался мужской носовой платок. Приподнявшись, он бережно начал стирать следы своей страсти с Наткиного живота. Ее эти прикосновения возбудили еще больше. Она хрипло прошептала:

- Я хочу еще!

- Ты у меня какая ненасытная. Подожди, девочка моя, все сейчас будет!

Павел скинул с себя остатки одежды, перебросил ноги Натки на кровать. Теперь она могла вытянуться свободно на кровати. Она ждала его, боясь, что если он не коснется ее сейчас же, то она просто умрет. Павел, обнаженный и прекрасный в этой своей наготе, лег рядом. Натка прижалась к нему всем телом. Он прошептал:

- Радость моя, ложись на живот. Я сделаю тебе массаж.

«Это что-то новенькое!» - мелькнуло в голове девушки. И послушно перекатилась с бока на живот. И тут же почувствовала прикосновение губ в области уха, шеи, лопаток. Тело стала бить такая дрожь, которую невозможно было унять. Она дрожала как осиновый лист. Но губы, руки, пальцы делали свое дело. Гладили спину, талию, спускались к ягодицам, к ногам. Натка уже не соображала, где реальность, где иллюзия. Она была как в беспамятстве. Но тело живо отвечало на ласку: бедра то поднимались, то опускались, спина выгибалась навстречу этим горячим живым ласкам.

В последний момент Натка почувствовала, как его пальцы, уцепившись за резинку трусиков, потянули их вниз, по бедрам, коленям, голеням, лодыжкам. Она оказалась теперь тоже полностью свободной от одежды. Павел навалился на нее всем телом, тяжело и горячо. А пальцы проникли в лоно, от чего свет померк у нее в глазах.

- Хочу, хочу! – шептали ее губы.

И Павел ускорил поступательные движения руки, чтобы добиться Наткиной разрядки. Натка извивалась в его руках, зубами кусала подушку, пальцы судорожно сгребали простынь. Крик ее поглотила та самая подушка, а тело скручивали спирали удовольствия. Ее бил озноб, но тут же горячее тело любимого согревало кожу. Натка не знала, в какой реальности она находится. Все было так остро, так чувственно, так необыкновенно. В ушах звучала музыка, в глазах переливались круги, а слезы сами просились наружу.

Натка затихла. Ни один мускул больше не дрогнул. Опустошение.

- Ты жива?- тихо спросил Павел.

- Нет, я умерла!- прошептала в ответ Натка.

- Не умирай! Как же я буду без тебя?

- А ты меня снова оживишь! Мне холодно, укрой меня.

Павел бережно укрыл их обоих одеялом. Так, прижавшись друг к другу, они задремали. А из динамиков продолжала литься музыка о любви, о страданиях, о грусти.

СТУПЕНИ ПЛОТИНЫ.

Солнце заглянуло в окно и осветило двух счастливцев, которые лежали в той же позе, в которой сморил их сон после упоительного наслаждения. Натка проснулась первой и улыбнулась счастливой улыбкой. Она приподнялась на локте и с нежностью посмотрела в лицо любимого человека. Потом пальцем провела по его густым черным бровям, спустилась по его прямому носу. Когда палец, обводя профиль лица, спустился до губ, его внезапно захватил рот Павла, тем самым напугав девушку. Она залилась счастливым смехом, потому что Павел зажал палец зубами и стал щекотать его языком.

- Отдай мой пальчик!