Ступени, ведущие в бездну

– Я внес предложение перенести штаб-квартиру нашего Общества в другой город – а лучше на другой континент. В Вену, например. Или в Венецию. – Он задумался. – Я всегда любил этот город.

– Разве в Италии больше нет каморры?

Он развел руками. Какая разница?

Я сказал:

– Мистер Фолк не убивал Франческо Компетелло.

– Это навсегда останется строго между нами, – ответил он.

– Слишком много секретов, – буркнул я.

– Что ты говоришь?

Я кашлянул. Было такое чувство, точно я проглотил горячий уголь; внутри все горело.

– Вы должны были сказать мне тогда. Его племянники были бы сейчас живы, да и он сам тоже.

Его лицо побледнело еще больше, хотя это и казалось невозможным. Он долго смотрел на меня недвижным, лишенным всякого выражения взглядом.

– Думаете, я проболтался бы? – продолжал я. Мной постепенно овладевал гнев. – Кому? Друзей у меня нет. Семьи тоже. Бакалейщику? Или булочнику? Я думал, вы лучше меня знаете. Лили? Ей, да? Вы боялись, что я скажу Лили? Зря. Она мне никто.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. – Он изобразил тонкогубую, болезненную, непревзойденную в своем уортроповском совершенстве вымученную улыбку. – Опиум – приятная штука, я понимаю, но в больших количествах способен порождать галлюцинации и параноидальные страхи.

Я наблюдал за ним, пока он подливал себе холодного чая. Вряд ли хоть один человек на свете обратил бы внимание на то, как у него дрожат пальцы, но я заметил.

– Последний в своем роде, – сказал я. – Стоит больше целой казны иного королевства. Что с ним потом делать? Убить нельзя. Это противоречит вашим принципам. Держать в секрете тоже не получится. К тому же это верный и, может быть, последний шанс прославиться, достичь бессмертия, причем такого, в которое верите вы сами. И вот перед вами встает невозможный выбор: убить его или спрятать где-нибудь, похоронив вместе с ним всякую надежду на известность.

Он покачал головой, бесстрастно глядя мне в лицо.

– Неправильный выбор.

– Вот именно! И вы нашли выход. Вам понадобился сообщник – вернее, двое. Я почти уверен, что это мейстер Абрам помог вам организовать и итальянскую стражу, и ирландских воров. Хотя вряд ли «клиентом» Метерлинка был именно он. Скорее, кто-то еще из монстрологов – например, Акоста-Рохас.

– Рохас? Почему именно он? – спросил Уортроп, не сводя с меня пристального взгляда.

– Он живет там, где водились Т. Церрехоненсисы. Возможно, он и нашел яйцо.

Перекинув одну длинную ногу через другую, он сцепил руки на поднятом колене и чуть запрокинул голову. В этот момент он походил на Компетелло перед самым моим выстрелом.

– Прежде чем я застрелил Франческо, он сказал мне, что сдержал все свои обещания. Это показалось мне странным. О каких обещаниях он говорил?

– Он обещал обеспечивать безопасность экземпляра до начала конгресса, а после помочь нам найти то, что было у нас украдено.

– Я тоже так думал, пока вы не сказали: «Все шло прекрасно до последней секунды, пока ты не вмешался». Но тогдашние события трудно назвать «прекрасными». Все с самого начала пошло наперекосяк. Если, конечно, не предположить, что никакой кражи не было, сокровище никуда не пропадало, а Компетелло пообещал вам искусную подделку, рукотворное доказательство гибели экземпляра с целью убедить все заинтересованные лица в том, что его больше не существует.

Он раскачивался вперед и назад в своем кресле, все его тело двигалось, и только глаза были прикованы к моим.

– Мне казалось, ты сам видел то, что было в коробке.

Я улыбнулся.

– На данной стадии развития между Т. Церрехонен-сисом и обыкновенным удавом нет существенного различия. По крайней мере, так вы мне говорили. Так вы и решили задачку: как съесть пирожок и одновременно сохранить его. Кто из монстрологов посмел бы противоречить утверждению первого среди равных, великого Пеллинора Уортропа? А главное, это была все-таки не совсем подделка. Тварь-то ведь, как-никак, была настоящая.

– Хм-м. А разве не более велика вероятность того, что Компетелло по собственной инициативе послал мне подделку? Что это он принес в жертву какое-то несчастное животное ради того, чтобы спокойно продолжать поиски, не опасаясь вмешательства какого-нибудь не в меру любопытного ученого?

Будь у меня достаточно сил, я бы вскочил с кровати и удушил его прямо тогда. Подумать только, какое высокомерие!

– Это были вы! – крикнул я. – Это с самого начала были вы! Вы – или кто-то по вашей просьбе – наняли посредника, чтобы тот приехал с яйцом в Нью-Джерусалем. Это вы наняли у Пяти Углов[9] последних подонков, чтобы они «выкрали» у вас экземпляр, и вы же подписали людей Компетелло на то, чтобы они стали свидетелями так называемого преступления! Вы пошли на Элизабет-стрит не за тем, чтобы просить его помочь вам найти пропажу – вы же ничего не потеряли! Вы пошли, чтобы убедиться – он сдержит вторую часть обещания. Но там вас, на беду, схватили и держали в заложниках до тех пор, пока я не просунул свою тупую башку в дверь и не испортил ваш блистательный план!