Ступеньки, нагретые солнцем

Один раз он сидел дома и вдруг увидел, как во двор вышла Катя. Она шла по двору, размахивала хозяйственной сумкой. Потом он видел, как она стояла и смотрела на дворничиху, кормившую голубей. И Тимка взял кинокамеру и стал снимать Катю. Сначала снял, как она идёт, размахивая сумкой. Потом — как смотрит на дворничиху и на своих любимых голубей. Потом — как она возвращается из магазина, из сумки торчит батон и бутылка кефира. И Катя отламывает кусок хлеба и бросает голубям. А они жадно хватают его, и Катя кидает ещё…

Получилась съёмка скрытой камерой: Тимка снимал, а Катя не знала. И вела себя очень естественно. У неё было очень красивое лицо — улыбающееся, беззаботное. Особенно когда она кормила голубей. Светило солнце, на Кате была красная курточка и синие брюки. На цветной плёнке это должно получиться красиво: голубое небо, серые голуби, красная куртка, синие брюки.

Ван Ливаныч подёргал усами и сказал, что у Тимки есть художественное чутьё.

— Смотрите, ребята. Тима всегда умеет взять красивый кадр. Жаль, что он не любит чёрной работы. А то бы из него получился прекрасный кинолюбитель.

Не любит чёрной работы. Как будто есть такие люди, которые любят чёрную работу. Приходится, вот и делают. И Тимка тоже делает. Он в последнее время сам проявил несколько пленок. И сам сделал монтаж: склеил кадры в таком порядке, что получился не просто набор кадров, а фильм. И даже сложил всё аккуратно по коробкам. Ван Ливаныч увидел это, ничего не сказал, но одобрительно кивнул Тимке: молодец, мол, давно бы так.

На другой день Тимка сказал Галине Ивановне:

— Я могу показать кино, если интересно.

— Конечно, интересно, — ответила Галина Ивановна. — Мы с удовольствием посмотрим.

И вот они собрались в кабинете физики, потому что там есть затемнение. Опустили шторы, в кабинете темно. Золотцев, конечно, тут же пополз в темноте под столами. Но Света сказала:

— Золотцев, перестань ползать под столами. Все прекрасно знают, что это ты.

— Ябеда и подлиза, — отозвался Золотцев и сел на место.

Галина Ивановна сидела сзади; она сказала, что нехорошо мешать, когда твой товарищ хочет показать свою работу.

И тогда все стали кричать:

— Тише! Как не стыдно!

— Тише!

Громче всех кричал Золотцев. Но Тимка услышал за этим криком и Катин голос.

— Тихо! — громко кричала Катя. — Сейчас будет кино!

Тимке стало сразу легко и как-то тепло.

Когда все накричались и затихли, Тимка сказал:

— Сейчас будет кино.

— Знаем! — крикнул Золотцев.

— Опять? — раздался в темноте строгий голос Галины Ивановны. — Золотцев!

— Как что, так сразу Золотцев, — сказал Золотцев и успокоился.

На экран, который висел там, где обычно бывает классная доска, лёг яркий квадрат света. Тимка сказал:

— Этот фильм я снял в Зоопарке Он из жизни животных.

Затрещал тихо проектор, и все увидели, как из подъезда вышла девочка с хозяйственной сумкой в руке. Она весело шагала по двору, солнце освещало красную куртку.

— Да это же Катя! — закричал в восторге Золотцев.

Все стали хохотать, толкаться и кричать:

— Вот это да! Из жизни животных! Ну, Тимка, ты даешь!

А Серёжа сказал непонятное слово:

— Казус.

Галина Ивановна безуспешно просила:

— Тише! Тише!

Приоткрылась дверь, и заглянул директор Вячеслав Александрович.

— У вас кино? А я думал, землетрясение.

Только после этого стало тихо. И все услышали, как Тимка бормочет:

— Перепутал плёнку. Скрытой камерой. Даже сам не знаю…

Человек не виноват, что иногда с ним происходят несуразные случаи. Тимка не хотел ничего плохого. Но Катя этого не знала. Она вскочила, чуть не плача, и сказала на весь класс:

— Никогда тебе не прощу! Так и знай! Ни за что на свете!

— Я знаю, — печально отозвался он.

Только Галина Ивановна сказала мягко:

— Ну вот видите, ребята, это случайность. Тима нам объяснил — он перепутал плёнку. А нам и про Катю интересно, правда? Показывай, Тима, дальше.

Тимка в нерешительности стоял около проектора. Аппарат молчал.

— Ну, Тима, ты же всех задерживаешь.

И по экрану снова пошла Катя. Она несла свой кефир и батон. Она остановилась и стала кидать кусочки хлеба птицам.

— Охрана природы, — сказал Серёжа.

— Какая курточка красивая! — вздохнула Света.

— Курточка красивая, — как всегда повторила за Светой Эля.

— Цветное кино-то, — с уважением произнёс Золотцев. — Тимка молодец у нас.

— Фильм называется: «Девочка из нашего дома», — сказал Тимка. А на экране львёнок и щенок качались на качелях, обезьяна чистила апельсин маленькими коричневыми ручками. Плавно плыл по тихой воде белый лебедь, похожий на цифру «два».

Все смотрели на экран и смеялись, только Катя прикрыла лицо руками. Она не хотела смотреть не только на самого Тимку, но даже на экран, на котором шёл его фильм.

Тимка стоял сзади всех, у проектора. Он видел, что Катя закрыла глаза ладонями. Он даже подумал, что она плачет. Но ему не было видно, что Катя сквозь щёлочку в пальцах смотрит на экран. И не знал, что ей нравятся львёнок, собака, ослик и лебеди. И очень нравятся смешные мартышки.