Стыдно не будет

— Признаю, «мой косяк», — с печальным вздохом повторяет мои недавние слова. Беру ее ладонь и слегка сжимаю. Смотрю выразительно. — Честное слово, я ужасно расстроена, что так получилось. Я планировала иначе, Рома. Ромочка. Ты не рад?

— Почему ты не сказала мне раньше?

— Я говорила, — а когда я пытаюсь поймать ее взгляд на ходу, поспешно добавляет: — просто ты спал.

— А-а-а, — мне требуется несколько секунд, чтобы переварить услышанное. Она тоже морщит лоб, прикидывая, что бы еще добавить, чтобы оправдания заимели хоть какой-то смысл. — А когда я не спал, ты не пробовала?

— Когда ты говоришь вот так спокойно в совершенно неспокойной ситуации, мне становится страшно.

— Правильно. Что я тебе сказал про средний палец?

— Еще раз покажу тебе, и ты мне засунешь свой… куда-нибудь.

— Засуну. И теперь не только палец.

— Ладно, я согласна, — стоически смиряется с наказанием.

Наконец-то мы сворачиваем за угол здания, где у нас практически нет свидетелей. Я зачем-то останавливаюсь, смотрю в ее взволнованные глаза и понимаю, что способность мыслить, именуемая рассудком, вдруг… терпит крушение. Не как-нибудь плавно уходит вглубь, постепенно скрываясь из виду. Не-а. Скорее мгновенно и неожиданно проваливается под лед. Тонет в этих выразительных, прекрасных глазах. Как и в первый день нашего знакомства. Как и всегда. «Сохранять самообладание», — приказываю я себе и тут же обнимаю ее крепко-крепко, хватаю за талию, кружу в воздухе, а потом наступаю, пока она не упирается спиной в стену здания. Бежать некуда, попалась.

Зажимаю ее в углу, ей не должно быть больно, в курточке ведь. Приподнимаю и держу на весу, зафиксировав, не могу отпустить. Просто не могу и все. Крепко держу. Целую.

Капец, она еще и пытается отвернуться, выкрутиться! Небольно шлепаю по заднице. Никуда не денется. Через пару секунд сдается, размыкает губы, пуская мой язык к себе в рот. И я целую ее очень жадно, с наслаждением, все еще не веря, что это происходит.

Целую долго, не в состоянии отстраниться. Она уже часто дышит, цепляется за мою одежду. Отрываюсь, чтобы облизнуться и вновь прижаться губами к ее рту. От восторга улыбаюсь до ушей, отпуская эмоции на волю.

— Это правда? — спрашиваю, запыхавшись.

— Да-да, — она часто и много кивает, как болванчик. И мы снова целуемся. Она смеется, вытирает запястьями слезы в уголках глаз.

— Это точно? — как-то мне все равно не верится, вот же только думал об этом, а оказывается — реальность.

— Да, я сама недавно узнала… неделю назад.

— Почему молчала? — спрашиваю по-возможности мягко.

— Боялась. Прости, я боялась.

— Меня?

— Прости, — она закрывает глаза и замирает.

Черт. Вот это проблема. С большой буквы Проблема. Сколько же мудаков вокруг нее водится, запугали девчонку. И сам не лучше.

— Ну что ты, — я наконец позволяю ей встать на ноги. Оказывается, все это время держал на весу. — Поздравляю, Яна, — целую ее щеки, кончик носа, лоб. — Никогда не бойся меня, — шепчу, успокаивая. — всегда говори как есть. Ну ты чего, я же супер, разве я могу подвести?

Смеется и отрицательно качает головой.

— И я тебя не подведу. Больше. Никогда, — следом всхлипывает.

— Ш-ш-ш. Ты меня не подводила. Боялась, ага. Я постараюсь понять. Ладно. Сейчас не боишься? Или немножко?

Она отрицательно качает головой.

— Он точно твой, Ромочка, ты не сомневайся даже…

— Эй, стоп, вот сейчас разговор не в ту сторону уходит. Возвращаемся на исходную. А такого чтобы я не слышал больше. Иначе пздц. Если бы у меня хотя бы мелькнула мысль, что не мой, меня бы тут не было.

— Поняла, — кусает губы. — Мне жаль, что так некрасиво получилось. Я должна была тебе сказать сама, причем раньше. Боже, ну что за невезение! Я была так счастлива! Мой первый ребенок, такой желанный! Все должно было пройти идеально. И в итоге моему парню о беременности сообщает мой бывший. Это какой-то страшный сон!

— Яна, посмотри на меня. Я же не ругаю тебя, почему ты снова боишься? Ты боишься меня физически или боишься разочаровать? Или что-то еще?

— Нет, не физически.

— Точно? — торопливо шарю глазами по ее лицу и ослабляю хватку рук. Я все еще держу ее, оказывается, нависаю сверху, блин. В таких условиях действительно сложно озвучить правду. Но я ведь… просто от радости, просто хочется ее трогать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы смотрим друг на друга.

* * *

— Точно не физически, — смело повторяет вслух. — Ты никогда не давал повода.

— У нас будет малыш, — я снова улыбаюсь. — Да какая вообще разница, кто как узнал?! У нас будет малыш!

— Будет малыш, — повторяет как завороженная и тоже широко улыбается, мы снова коротко целуемся.

— Ха, к этой новости нужно привыкнуть.

— Я плачу от счастья, — говорит, заикаясь. — Ты не обращай внимания. Прости, я постоянно плачу. Врач успокоила, дескать, такое бывает из-за гормонов. Я ночью проснусь, а потом лежу долго, смотрю на тебя и плачу. От счастья, что ты у меня есть. Какая глупость!

— Ну-у почему же глупость? — приподнимаю брови.

— Рома!

— Мне кажется, это трогательно.

— Мы это переживем?