Стылая Топь. Эспеджо (СИ)

Я стоял, вжавшись в стену и привычно ощущая исходящие от неё волны ледяного холода, и не мог отвести взгляда от удивительно красивого, но неуловимо изменчивого лица. Казалось, звонарь в лоскутной одежде сам никак не мог решить, как же он выглядит. Неизменными оставались только изогнутые в холодно-насмешливой улыбке идеально очерченные пухлые губы. Созданные неведомым скульптором для смеха и поцелуев, они вызывали с трудом контролируемое желание зажмуриться и никогда больше их не видеть. Если бы мне предложили выбор, я, скорее, согласился бы поцеловать смертельно ядовитую болотную гадюку, чем это существо. Остальные черты лица постоянно менялись: вот передо мной очаровательная девушка с точёным носиком и огромными фиалковыми глазами, а через секунду из-под широких полей шляпы с колокольчиками на туманным мир смотрит зрелый, умудрённый опытом воин с красивым мужественным лицом. Затем его большие карие глаза становятся уже, меняется форма носа — и на элефанте покачивается восточная красавица, грёза пустыни. Нежнейшая оливковая кожа, вытянутые к вискам миндалевидные глаза, лёгкий румянец. И так бесконечно…

— Я люблю красоту, — неожиданно проговорило существо в шляпе, и его голос менялся так же, как лицо, становясь то по-женски музыкальным, то по-мужски низким. Оно не поворачивалось, по-прежнему глядя куда-то вперёд, а не на меня. Но я был абсолютно уверен, что обращается оно ко мне, — а ещё мне нравятся загадки. Они позволяют хоть как-то развеять терзающую меня тысячелетнюю скуку. Живи, Ловчий Коста, я подожду, но не разочаруй меня. Я очень не люблю проигрывать… А тебе наверняка не хочется знать, что бывает, когда я расстраиваюсь!

Существо помолчало и, уже приближаясь к стене тумана, неожиданно повернулось.

— И передай тому смешному мальчику, что живёт в тебе, что меня не надо бояться, потому что я — это покой, тишина и отсутствие каких бы то ни было проблем. Он потом сам это поймёт, но ты передай… И, пожалуй, возьми это…Один — тебе, второй — ему.

Тут существо отцепило от своей шляпы два колокольчика и уронило их на землю.

— Моего прикосновения ты пока выдержать не сможешь, Мастер Ловчий, — нежный девичий смех неуловимо перешёл в хрипловатый мужской, и мне до ужаса захотелось зажмуриться и спрятаться куда угодно, лишь бы подальше отсюда, — но я дарю тебе право добровольной и лёгкой смерти. Когда поймёшь, что выхода нет и сил больше тоже нет, просто позвони в колокольчик, я появлюсь и помогу тебе уйти быстро и безболезненно.

Карусель, дрогнув, продолжила своё бесконечное кружение, и фигура в лоскутном костюме и нелепой широкополой шляпе медленно растворилась в тумане, унося с собой серебристый перезвон.

Резкая боль в груди заставила меня очнуться и понять, что всё то время, пока загадочное существо разговаривало со мной, я не дышал. Осторожно вдохнув и прогнав пляшущие в глазах разноцветные точки, я постарался успокоить бешено колотящееся сердце. Можно было сколько угодно закрывать глаза на очевидные вещи и прятать голову в песок — хотя в моём случае логичнее было бы сказать «в туман» — но приходилось признать одну простую вещь. Я только что разговаривал с самой Смертью. И, что самое удивительное, остался после этого жив. Рассказать кому — ни за что не поверят. Но дело было как раз в том, что мне абсолютно некому было рассказывать. Да если бы и было… не тот это случай, когда стоит молоть языком. Почему-то я был абсолютно уверен, что обладателю шляпы с колокольчиками не понравилась бы моя излишняя разговорчивость.

Тут я посмотрел себе под ноги и наклонился: на грязных, почти полностью ушедших в землю камнях сверкали два хрустальных колокольчика. Вытащив из сумки, висевшей на плече, касо — небольшой футляр для хранения редких и опасных предметов — я осторожно, надев перчатку, взял показавшиеся мне ледяными колокольчики. Даже сквозь достаточно плотную кожу я чувствовал исходящий от них нереальный, потусторонний холод. Положив их в касо, я плотно закрутил его и отправил на самое дно сумки.

Стряхнув с себя остатки растерянности после столь неоднозначного знакомства, я двинулся в ту сторону, где — теперь я знал это наверняка — находится мост через канал. После того, как существо в лоскутном костюме исчезло из поля зрения, туман, казалось, стал ещё плотнее. Пропали даже смутные очертания, по которым можно было хоть как-то ориентироваться. Двигаться приходилось на ощупь в самом прямом смысле этого слова: я то и дело вынужденно касался рукой неразличимых в белёсой пелене стен.

Зуд между лопаток пропал, как его и не было, из чего я мог сделать вывод, что мой наблюдатель действительно исчез. Может быть, потому что почувствовал приближение обладателя колокольчиков? Не думаю, что найдётся много сил, способных противостоять тому, кто держит в руках нити жизней.