Стылая

– То, что у нее ярко горят глаза – это еще ни о чем не говорит... – пожал плечами господин инквизитор. – К тому же глядя на то, как она ест, можно предположить, что к змеям это богопротивное создание можно отнести весьма условно. Между прочим, даже грифы стараются держаться подальше от этого существа – видимо, понимают, чего от него можно ожидать.

– Если я правильно поняла, то и амфисбены вымерли давным-давно?.. – конечно, надо держать себя в руках, но я не удержалась, что не съехидничать.

– Последней записи, в которой упоминается встреча человека с амфисбеной, уже более полутора тысяч лет... – покосился на меня Павлен. – Так что вывод делайте сами.

– Чего-то здесь встречается слишком много зверья, которое считается давным-давно вымершим... – пробурчал Якуб. Надо сказать, что с этими словами я была согласна целиком и полностью, только вот Павлен опять сделал вид, что ничего не понял. Ну-ну, посмотрим, что будет дальше: отчего-то я уверена, что это не последнее животное из тех, что считается давно исчезнувшим из нашего мира.

Тем временем амфисбена то ли закончила свою трапезу, то ли просто решила убраться отсюда, но вновь сверкнув на нас своими ярко-красными глазами, змеюка вдруг засунула одну свою голову в пасть другой головы, подобрала лапы, распустила крылья, после чего мы вновь увидели нечто похожее на живой обруч, который покатился по земле. Правда, амфисбена не столько катилась, сколько подскакивала, да еще при помощи крыльев во время этих подскоков словно парила над землей, пролетая при этом довольно-таки немалые расстояния. Смотреть на подобное несколько жутковато, и в то же время каждому из нас было сложно оторвать взгляд об этого странного полета! Высокое Небо, ну какие только странные твари не живут на нашей грешной земле!

Стоило амфисбене немного отдалиться, как грифы стали слетать со своих мест и устремились к мертвому телу, лежащему на земле – видимо, птицы решили, что теперь пришла их пора приниматься за еду.

– А ну, кыш отсюда!.. – Коннел шуганул грифов, которые, тем не менее, и не думали далеко отлетать. Меж тем парень продолжал... – Похоронить бы человека надо – негоже оставлять беднягу на земле.

Верно – грех бросать умершего на съедение птицам и зверью. Конечно, здешние обитатели к этому времени уже успели крепко потрепать тело человека, но все одно не стоит оставлять беднягу без погребения. Сейчас, глядя на печальные останки, невозможно определить, сколько лет погибшему, и откуда он родом – скорей всего, перед нами один из тех искателей удачи, которому крепко не повезло. И в его немногочисленных пожитках не было ничего, что бы указало на то, кем был этот человек при жизни. А ведь кто-то его наверняка дома ждет, надеется на возвращение...

Беда в том, что у нас не было самой захудалой лопаты, а ножом или мечом каменистую землю много не наковыряешь. Странным было и то, что при старателе мы также не нашли ни лопаты, ни кайла, ни решета для промывки золота, а ведь без этого инструмента старатели не уходят, и уж тем более не бросают столь необходимые вещи невесть где...

По счастью, рядом оказалась неглубокая яма, в которую мы и отнесли останки погибшего. Пока святые отцы читали нам ним молитвы, мы приносили камни, которыми закладывали тело мужчины, и тех камней понадобилось немало – могильный холмик получился довольно-таки приличных размеров. Конечно, можно было бы так не стараться, но нам не хотелось, чтоб кто-то вновь сумел добраться до тела бедняги. Погребение заняло у нас немало времени, и, закончив работу, мы присели у безымянной могилы.

– Интересно, от чего он умер?.. – задала я вопрос, который наверняка интересовал каждого из нас.

– Скорей всего, от яда... – вздохнул Павлен. – Я успел осмотреть тело, вернее, то, что от него осталось, и склоняюсь к версии, что, скорей всего, это был укус какого-то ядовитого существа, возможно, той же амфисбены. Или же парень погиб от потери крови...

– Теперь гадай – не гадай, а правды все одно не узнаем... – Якуб положил на землю три туго набитых кожаных мешочка. – Лучше скажите, что с этим будем делать? Делить на всех?