Стылая

Не скажу об остальных, но мне в тот момент очень хотелось отвесить наследному принцу такой пендель, чтоб об этом высокородный запомнил надолго. Если бы рядом не было отца Витора, то я с радостью претворила бы в жизнь это свое намерение, только вот мне никак не хотелось, чтоб святой отец лишний раз видел унижение своего братца. Ничего не поделаешь, придется отложить это удовольствие на неопределенное время.

Понятно, что от отдыха у озерка нам пришлось отказаться. Вместо этого мы вновь отправились в дорогу, и только через час нам встретилось нечто, напоминающее ручеек, вернее, тоненькая нитка воды, вытекающая из-под завала камней. Что ж, родничок – это замечательно, да и вода тут куда чище, чем в том озере. Говорят, что обжегшись на молоке ты дуешь даже на воду, вот и мы до того времени, пока не оглядели все вокруг, так и не решались опуститься на землю.

Обед и отдых... Как это хорошо! Можно спокойно прилечь, и какое-то время просто ни о чем не думать... Увы, и тут спокойно отдохнуть не получилось – принц Гордвин (чтоб его!) изволил отвернуться от своей порции жареного мяса, и требовал себе что-либо иное, желательно отбивную с кровью. Еще немного – и, несмотря на присутствие отца Витора, я все же хорошенько тряхну наглого парня! Ох, господин Гордвин, если бы не ваш брат, то кое-кому вновь пришлось вспомнить тот пинок между ног, который вы уже разок получили, и сейчас близки к повторению этого сомнительного удовольствия. Понимая, что мне надо чем-то отвлечься, я подошла к инквизитору – меня уже давно интересовал ответ на некий вопрос.

– Господин Павлен, мне у вас кое-что надо спросить... – негромко спросила я.

– Что-то важное?

– Как сказать... Помните, вы рассказывали мне про жену короля Корайна, которая стала дурить голову принцу Гордвину? Сейчас эта женщина пострижена в монахини...

– Прекрасно помню.

– Я просто хотела узнать, что она собой представляет.

– Странный вопрос... – удивился Пес Веры. – Для чего вам это надо знать?

– Господин Павлен... – я все же решилось сказать то, что вертелось у меня в голове не первый день. – Возможно, я излишне кровожадна, или что-то не понимаю, но, судя по вашим словам, эта особа натворила невесть сколько зла. Пусть мне глубоко неприятен принц Гордвин, но, думаю, в том, что он таким стал, виноват не только чернокнижник, но эта особа! Ведь именно после ее приезда в нашу страну во дворце начались неприятности, именно она попросила привезти в нашу страну колдуна, которого приставала к принцу! И позже она была в самом сердце заговора...

– Я так и не понимаю сути вашего вопроса... – чуть развел руками Павлен. – Видимо, усталость берет свое.

– Это должна быть очень умная и красивая женщина, так? Как вы думаете, что от нее можно ожидать в дальнейшем?

– А, вот вы о чем... – чуть улыбнулся инквизитор. – Ну, все верно, женщина всегда интересуется другой женщиной. Что вам можно сказать? Помнится, когда только шли разговоры о заключении брака между королем Корайном и принцессой Польнии, один из наших братьев-инквизиторов, присутствующий при этих беседах, написал нам письмо о своих впечатлениях после встречи с этой девушкой, предполагаемой невестой. Там было сказано нечто вроде того, что она тиха, набожна и неприметна, какой и положено быть девице знатного рода, воспитанной в строгости и благочестии. К сожалению, позже стало понятно, что наш брат-книжник в женщинах совсем не разбирается, и в действительности все оказалось совершенно иначе. Я бы не назвал облик принцессы неприметным – скорее, она довольно миловидна, но не более того, хотя, на мой взгляд, любая девушка в двадцать лет очень и очень мила. Однако сразу же по прибытии принцессы во дворец стало понятно, что мнение этой особы о своей внешности неоправданно высокое – мол, во всем мире очень сложно отыскать хоть кого-то, красивей нее! Подавляющую часть остальных женщин принцесса считает едва ли не уродками, которые завидуют ее красоте день и ночь.

– По-моему, это уже характеризует девицу далеко не лучшим образом... – мне только и оставалось, что покачать головой.