Стылая

Два последующих дня прошли у нас в дороге. Не сказать, что нам удалось хорошо выспаться, зато этот неказистый священник нас только что не выпотрошил, по счастью, только морально. За оба дня пути он ни разу не сомкнул глаз, и даже было не заметно, что он хоть немного устал. Любопытство этого человека не знало границ, а выдержка была просто-таки беспредельной, и постепенно его вопросы стали всерьез выводить нас из себя. В это трудно поверить, но к концу пути я уже начала ненавидеть отца Варба, вернее, его тихий ровный голос без эмоций, который нас буквально обвязывал, сковывал движения, заставлял чувствовать себя виноватыми в том, будто мы могли что-то забыть. Не знаю насчет парней, а мне подумалось: если б я оказалась в камере, и меня стал бы допрашивать этот человек, то уже к концу первых же суток заключения я б ему все рассказала, лишь бы не слышать этот монотонный голос, полностью лишенный каких-либо интонаций. Понятно, что мы имеем дело с одним из следователей инквизиции, и сейчас этот человек занимается своим делом. Вроде все правильно, только все одно мне бы от таких людей хотелось держаться как можно дальше.

В столицу мы приехали поздно вечером, было уже достаточно темно, и из небольшого окна кареты я не смогла как следует рассмотреть те улицы, по которым мы проезжали. Зато глядя на Коннела можно было понять, что он с трудом удерживается, чтоб на ходу не открыть дверцу кареты и, не оглядываясь, отправиться к матери и брату.

Нас привезли в какое-то здание немалых размеров, вокруг которого находилась высокая ограда. Горящие факелы у входа, много освещенных окон... Похоже, несмотря на позднее время, здесь и не думали отдыхать. Выйдя из кареты, и посмотрев на то, как за нами закрываются массивные ворота, а также на стражников и монахов в капюшонах, которых на дворе хватало, мне только и оставалось, что покачать головой:

– Что-то мне здесь не очень нравится. Надеюсь, это не тюрьма?

– Пока что я не нашел в ваших словах ничего такого, что заслуживало бы заключения в тюремные стены с последующим покаянием... – в голосе отца Варба, вышедшего из кареты, было нечто среднее между сожалением по этому поводу, и праведным спокойствием. – Это скромное здание – одно из отделений Святой инквизиции, и нравиться всем подряд не должно, но зато при виде этого дома люди должны испытывать должное почтение. Помимо всего прочего, в нем есть комнаты для гостей. Здесь вы переночуете, а утром...

– Как переночуете?! – только что не взвыл Коннел. – Я же ясно сказал: собираюсь пойти к своим родным! Чтоб вы знали, дома я уже несколько лет не был!

– В таком случае один день ожидания ничего не решает... – все так же негромко прошелестел отец Варб.

– Но...

– Господин Коннел, не советую вам настаивать на своей просьбе, потому как не я принимал это решение, не мне его и отменять.

– Надеюсь, в тех комнатах, что вы нам отвели для отдыха, хотя бы нет решеток на окнах... – я встряла в разговор, видя, что Коннел выходит из себя.

– Не смешно... – покосился на меня отец Варб. – Но если господин Коннел будет настаивать на своем, то решетки на окнах в его комнате обязательно появятся.

– Коннел, успокойся... – положила я свою ладонь на руку парня, который готов был сию же секунду уйти отсюда, несмотря на возможные последствия. – Завтра ты обязательно увидишь мать и брата! И потом, сейчас уже достаточно темно, а ваш дом находится в пригороде, и добираться до тех мест наверняка придется довольно долго...

– Разумные слова... – отец Варб перебирал четки. – Сейчас каждого из вас отведут в его комнату...

– Вы нас что, запереть собрались?.. – мрачно поинтересовался Якуб, который до этого помалкивал.

– Задвижка на дверях в ваших комнатах находится изнутри... – и отец Варб направился к входу в здание. Нам ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.

Надо сказать, что выделенная мне маленькая комнатка явно не предназначалось для отдыха принцев крови или высокопоставленных особ, хотя кто их, этих инквизиторов, знает... Стол, табурет, простая кровать с набитой соломой подушкой и матрасом – вот и вся обстановка этой так называемой комнаты для гостей. Н-да, не густо. Нисколько не удивлюсь, если инквизиторы и своих гостей-аристократов размещают тут же, в этой бедной комнатушке – так сказать, для усмирения гордыни и подтверждения тщетности всего земного. Что же касается лично меня, то в последнее время я настолько отвыкла от более-менее комфортных условий, что сейчас рада была бы улечься даже на полу, лишь бы меня не беспокоили, дали возможность как следует выспаться. Уже засыпая, подумала о том, что отец Витор сейчас, скорей всего, находится со своим отцом и братом... Интересно, он обо мне вспоминает?

К сожалению, с утра у нас опять не было покоя. Нас троих разбудили ни свет, ни заря, и отец Варб (который, как мне кажется, вообще никогда не спал), сообщил нам, что мы обязаны быть на обедне в церкви Святых Истин – по сути, это главная церковь нашей страны. Зачем? А разве не понятно? Тогда нам следует знать последние новости...