Стылая

– Дело в том... – вздохнула я, – дело в том, что я человек не только прагматичный, но и, смею надеяться, предусмотрительный, а потому еще в Сейлсе спрашивала то, что не очень интересно простым людям. Вернее, круг моих интересов касался торговли и всего того, что с ней связано, вы уж извините меня за столь скучные подробности. А уж когда оказалось, что нам придется отправляться в невесть какую дыру, то бишь к той самой Птичьей Гряде, то я еще кое о чем поспрашивала торговых людей, в том числе и о местных законах...

– И?

– Скажем так: лирики в моей душе немного и я весьма трезвомыслящий человек. В отличие от подавляющего большинства людей смотрю на мир куда жестче и циничней, чем они.

– Все равно ничего не понял.

– Видите ли, что касается тех старейшин... Да, тут есть такое правило: если они принимают у себя чужаков, то и верно, этим почтенным людям принято делать какой-либо дар, хотя это считается вовсе не обязательным. Старейшинам вполне хватило бы пары мешков с мукой или крупами, нескольких рулонов тканей, или чего-то подобного. У нас же забрали едва ли не треть всего того, что мы везли. Непорядок.

– Не улавливаю вашей мысли.

– Поговорим о переводчике Мерусе. Для начала выбросьте из своей головы разговоры о благородных людях, нашедших свою судьбу среди коренных жителей этой страны и стремящихся ознакомить их с благами цивилизации. Не спорю: среди пришлых, живущих в племенах аборигенов, разумеется, есть и настоящие романтики, но все же большей частью это люди, через которых осуществляется торговля между здешними племенами и приезжими, то есть они получают неплохой процент от сделок. Каких? Торговля пушниной, золотом, необработанными камнями, и много чего иного. Почти у каждого из этих так называемых переводчиков в банке Сейлса открыт счет, который они постоянно пополняют в надежде обеспечить свою старость на далекой родине. У таких людей, как Мерус, постепенно образуются немалые связи, и они стараются пополнить свой счет всеми возможными способами, не всегда честными и порядочными. Проще говоря, они такие же прожженные циники, как и я.

– Вы намекаете на то...

– Не намекаю, а говорю прямо. У здешних племен принята высокая порядочность и честность в отношениях – они никогда не возьмут чужого. Например, пока мы были у старейшин, с телег не было взято ничего, однако сейчас местные жители не стесняли себя ни в чем. Вначале я не могла понять причины, отчего эти люди едва ли не сгребали с телег лежащие там мешки, но стоило немного подумать – и все стало на свои места. Знаете, когда мы пробирались лесом, то Мерус и Коннел разговаривали между собой на языке этого племени, и я пару раз услышала слово «чеч», что в здешних местах и означает этот самый процент от торговли.

– То есть вы хотите сказать...

– Чего там говорить, и так все ясно. То, что только что произошло – это типичное разводилово, если, конечно, вы знаете, что означает подобное выражение. Эти двое господ договорились между собой, что заберут себе часть груза, так сказать, облегчат жизнь нашим лошадям, продадут все добытое и поделят деньги. Потому-то здешние воины и брали те мешки, на которые им указывал переводчик, то есть просто делали то, что им было велено. Не сомневаюсь и в том, что наш дорогой проводник пояснил своему приятелю, какой именно груз лежит на каждой телеге. Мне остается только радоваться, что у нас не выгребли все подчистую, хотя на подобное наша парочка вряд ли рискнула бы пойти – это слишком подозрительно. Мерус понимает, когда следует остановиться. Знаете, есть такая детская шутка – болтушка, которая звучит так: если от многого взять немножко, это будет не кража, а только дележка.

– Никогда не слышал... – хохотнул отец Витор.

– У нас с вами, похоже, в детстве окружение было разным.

– Это да... – священник с трудом сдержал улыбку. – Однако шутку надо будет запомнить – вдруг пригодиться.

– Не сомневаюсь, пригодится. Так вот... – продолжала я, – конечно, небольшая часть из забранного добра, как ранее и было обещано, пойдет старейшинам племени Серых Росомах, а остальное (в этом можете не сомневаться) наш благородный переводчик продаст соседним племенам, или тем же поселенцам, а вырученное, скорей всего, будет поделено на три части: племени, Мерусу и Коннелу. Обычная торговая операция, пусть и не совсем законная. Впрочем, в здешних краях о законности говорить как-то не принято.

– Надо же... – отец Витор только что руками не развел от удивления. – Не ожидал. Вернее, подобное мне даже в голову не могло придти! Теперь мне понятно, отчего вы так обошлись с несчастным Коннелом.

– Ну, уж не такой он и несчастный, господин Мерус теперь ему кое-что должен. Хотя у меня есть все основания предполагать, что в итоге нашего проводника все же обведут вокруг пальца, бросят ему какую-нибудь мелочь – и только. Увы, но честно делиться с подельниками находится мало желающих – в этом я убеждалась не раз. Ну, а пока что мне остается только считать собственные убытки.

– Сочувствую.