СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

- Новая курсантка? – усмехнулся парень на въезде в простую часть, внимательно разглядывая меня. – Ну-ну... Такая старая!

Он был разочарован, что я почти стара. Он с интересом смотрел на меня. Он явно хотел, чтоб курсантки были молоденькие. Тридцать шесть лет, как было в моих документах – это почти старость для мальчишки. Вслед за нами подъезжали машины с молодыми и не очень людьми. В коридорах прохаживались любопытные молодые люди в форме. Но Люба упрямо тянула меня вперед, не давая мне их рассматривать...

- Что, шеф вернулся? – слышала я за собой шепотки невозмутимых курсантов.

- Да нет, это очередная подкинутая ему девчонка... Но лучше курсантка, чем всякий сброд, что нам приходится у нее дома определять... Люба как наседка, попалась же жена человеку, тащит домой всех бомжей, проверяй потом их родословную!

Наконец, мы подошли к кабинету, перед которым стояли ребята. Кто-то переговаривался, кто-то был белый, кто-то был мрачный. Большинство стояли молча и нервничали.

Люба зашла в кабинет, переговорила, и выглянула.

- Ну вот, тебе сюда! – довольно сказала она.

Я застыла в страхе. Я просто стояла и не могла пошевелиться. Даже слова вымолвить, как парализованная. Я даже съежилась в конце этой очереди. Мне хотелось стать меньше.

- Н-не бойтесь, там не бьют... – пролепетал стоящий рядом со мной парень. Я так поняла, он так пытался себя убедить. Но это было трудно. Я же, не ответив, молча пялилась на стенды с описанием картинок. На которых с каждым делали что-то плохое. Часть были нарисованы карандашом совсем недавно. Вероятно, по собственному опыту, – в страхе подумала я.

Люба, увидев мое затравленное лицо, остановилась.

- Так, я зайду вместе с тобой! – мрачно сказала она. – Я не могу смотреть на такое, и пусть они заткнутся!

Я ничего не слышала. Я с ужасом смотрела, как люди исчезают в этой комнате, и больше не появляются. Синий, холодный коридор... Гулкие шаги... Мрачный голос экзаменатора... Затхлая аудитория. И кошмар, кошмар на стенах...

Я не помню, как я вошла, цепляясь за Любу и одну ногу за другую. Я совсем обессилела. Она меня просто вела, белую и парализованную от испуга.

- Так-так, еще одна кандидатка... – раздался где-то далеко в тумане голос, и старый капитан за столом постучал карандашом. Он явно на меня неодобрительно смотрел. Я уже чувствовала, что он готов меня съесть. – Кто же на этот раз захотел продвинуть свою креатуру, а, Люба? Ее какой-то крупный папочка муж? Отец? Дядя? – ехидно спросил он. Он явно считал, что какой-то богатый или занимающий высокий пост дядечка захотел обманом продвинуть свою любовницу или жену на теплое местечко или получить своего телохранителя в столь престижном учреждении. Он думал, что я богатая, шла по блату.

За его спиной слева была мишень, как символ моего провала. Мое съежившееся немолодое лицо, одного возраста с Любой, отражалось в зеркале. Люба без стеснения встала, и, зайдя за его спину, невозмутимо рассматривала там что-то. Она оказалась как раз за его спиной.

- Ты хоть понимаешь, куда ты поступаешь!? – в сердцах воскликнул военрук, спрашивая у меня, и, ударив по столу, резко разворачиваясь, выхватил пистолет, автоматически вскидывая его на Любу. У меня застыло сердце. Я точно взбеленилась, так я рванула изо всех сил. Все силы души словно взорвались в сердце, когда я, похолодев от ярости и гнева, со всей своей скоростью сбила его пистолет с Любы, сломала ему руку в локте и ткнула ему его же пистолет в голову. Как раз в то же самое мгновение, когда он должен был выстрелить, вскинутый.

- Неет!!!! – отчаянно закричала Люба, кидаясь ко мне с перекошенным лицом. Наверное, в последний момент я услышала ее, потому что, поняв, в самую долю секунды ударом сбила его вывернутую руку с его же головы. Так что выстрел лишь ожег его голову.

Люба тяжело дышала рядом со мной, перехватив пистолет. Я мрачно посмотрела на экзаменатора.

- Он не хотел меня убить!!! – объясняюще выкрикнула мне Люба, успокаивающе обнимая меня, все еще задыхаясь. – Он просто дурак! Он целился в мишень!

- Чего ж ты не сказала, что она твой телохранитель! – выругался капитан, воя от боли. – А то пудришь мне голову – первый курс, первый курс!! А я, как дурак, и поверил...

- Сиди уж! Слава Богу, перелома нет, только рука выломана и вывихнута... – проворчала Люба, ощупывая его, пока он что-то ворчал. Он что-то заговорил, но она вдруг резко дернула руку, ударив по ней. Он завыл и задергался, а Люба удовлетворенно крутила его руку, будто змейку Рубика. Или деталь от машины. Щелк-щелк. С любопытством. Она же хирург!

- УУУ!

- Да-да, через месяц все будет нормально... – гибкие пальцы Любы словно играли на рояле. Она ласково уговаривала. – Дней пять поболит, но ты у нас везунчик, даже сознание не потерял...

Люба просветила его на его собственном рентгеновском аппарате, что был в дверях, что-то подправила руками. Курсанты с ужасом смотрели на происходящее.

- Неужели нам придется показывать знание медицинской помощи? – в ужасе бормотала крайняя ко мне девушка. – Нам придется бинтовать его вторую руку?