Су Мрак. Алхимик-Самоучка

На следующий день ко мне никто не приходил. Я пополнял коллекцию пузырьков, которые я выброшу, с ужасом ожидал неизбежного, а также нарадоваться не мог на ускорение регенерации маны, благодаря медитации и амулету. К концу дня я доел последние припасы, вода тоже закончилась. Единственное, что осталось — это килограмма два моркови, купленной когда–то для Маруси. Но похоже до неё они не доживут.

Зато рост способностей, заклинаний и характеристик порадовал — медитация +2, интеллект +2, огонек +1, восприятие +4.

На третий день моего заточения я осознал, что всё, больше терпеть я не могу. И это было унизительно. Я так и не придумал, как можно избавиться от отходов организма, да еще и сесть не представлялось возможным. Так что выбирая узнать насколько далеко распространяется защита новичка я конкретно обосрался. В прямом и переносном смысле. А потому я был просто в ярости, от злости на себя.

Используя ярость, я начал бить кулаком по стенкам моей тюрьмы. Эффекта было мало — земля осыпалась совсем немного, но зато я выпускал пар. За 4 часа, которые я бесился, молотя землю, каждый раз разжигая в себе ярость по новой, характеристика повысилась на 8 ед., также я открыл способность Удар кулаком, а вместе с ней модификацию удар с близкого расстояния. Эти способности повысились до 6 уровня. Регенерация не успевала восстановить мои кулаки, а потому иногда я делал перерывы, чтобы кожа на костяшках затянулась. Действительно удивительный мир — у нас на это требуется намного больше времени. Сила воли за счет урона, что я наносил сам себе поднялась на 2 единицы. Вообще я не мазохист, но меня прям одолевали чувства ненависти и жуткой несправедливости на мир. Также за счет постоянного избиения стенок повысилась сила на 1 и выносливость на 2.

Да, за один удар иногда изменений не было видно, но за 4 часа я осыпал большую часть земли, а потому теперь у меня была выемка сбоку, где я мог спрятаться под землей, а также я поднял пол ямы примерно на полметра. Также это выемка помогла мне наконец–то сесть. Болели мышцы, голова плохо соображала, а потому я сел в позу для медитации, чтобы успокоиться.

Через 10 минут правильного дыхания я наконец–то смог оценить результат своих трудов. Кроме того, что я сильно прокачался, сделал себе место для отдыха, а также закопал источник своей ярости в процессе её выплескивания, у меня теперь было место, куда я могу спрятаться. А это означало, что план побега вырисовывается. Главное терпение, восприятие и не сдохнуть от голода и жажды. Потому как эта 4х часовая тренировка сожгла мои запасы воды в организме.

Прости, Маруся, и спасибо тебе. Если бы не ты, я бы не купил эту морковь. Пить хотелось ужасно, но пришлось довольствоваться скудными запасами жидкости овоща. Желудок я набил полностью.

Через полчаса я услышал шаги, которые приближались к моей тюрьме.

— Ну что, голубчик, созрел? А? Что? Где он? Эй, вы, лоботрясы, где пленник?

— В яме он, где ж ему еще быть, — произнесли сонные голоса. Завидую я их умению, мне кажется я стучал кулаками так, что любой бы проснулся, да и время уже подходило к 11 утра. Но нет, ребята явно забили на свои обязанности.

— Да? Ну и где, позвольте мне спросить?

— Босс, но оттуда точно никто не выползал! Не мог он исчезнуть!

— Да. И там земля валяется комками, может он подкоп сделал?

РРРР! Ну вот опять! Ну какого я не притоптал землю, как следует? Не сделал вид ямы такой же?

— Подкоп? Не неси пурги! Земля комками, тоже мне. Спали на посту?! Думаете я поверю в чепуху, что вы несете? Быстро в лагерь, собирайте народ, прочешем лес, далеко он уйти не мог!

Ахахахаахахах! Я беззвучно смеялся. Обманул сам себя. Молодец! Я забился в свой уголок так, чтобы во сне не спалиться, если буду двигаться. Навалилась сильная усталость, как физическая, так и моральная. Меня все еще смущал запах, который я чувствовал отдаленно. А потому, чтоб быстрее уснуть я решил поднять восприятие на минуту, ради отката. И услышал разговор:

— Самаэль, может хватит? Итак кучу времени потеряли! Ну его нафиг, сам помрет, он уже 4 дня ничего не ел и вряд ли найдет. Сам знаешь, какие дебаффы вешаются, если не есть и не пить, а там еще и присесть нельзя, у него ноги деревянными должны быть. Так что валяется он где–нибудь под кустом, мучаясь от голода и доживая последние часы. А может уже умер в ночь и возродился на кладбище.

— Нет, если б уже умер, наши парни привели бы его обратно. Около кладбища дежурят, так что этот вариант отпадает.

— Ага, дежурят. Видел я, как твои орлы дежурят.

— Не трави душу.

— Короче, предлагаю так: сейчас ищем его пару часов и, если не находим, оставляем пару человек на кладбище, а сами продолжаем качаться. Ну и меняем людей каждый день. Не может же он совсем пропасть? Если уж очень у тебя свербит, здесь еще оставим пару человек.

— Ладно, уговорил. И правда уже 4 дня потеряли из–за этого мудака.

— Ну, кстати, я тут….