Суббота навсегда

Отношением к Лоту Авраам напоминал наставника, которому декларативная верность учению заслоняет реальный масштаб личности ученика, часто несоразмерной делу их общего служения. Так мастер называет своим преемником исполнительную посредственность, не видя, что продолжить его дело суждено другому. Недаром Сарра «не держала» племянника мужа, но, скажите на милость, кого она «держала», эта прекраснейшая из женщин земли? (Что там греческая кукла в сравнении с ней! Только Ева, обладая совершенством архетипа, превосходила красотой Сарру. Была, правда, еще Нефертити…)

— Стоит твоему праведнику из Содома появиться, как у Агари молоко пропадает.

— Пропадает, — насмешливо соглашался Авраам. — Только не молоко и не у Агари, и не при появлении Лота — а кое-что совсем другое у кое-кого совсем другого, да и при появлении вот кого! — Авраам указывал перстом на Сарру.

— Неужели? — смеялась та, которую не сумел взять фараон. Это можно считать за чудо Господне, но красота Сарры рождала чувство, несовместимое с похотью. «Почему ты солгал, почему сказал, что она сестра твоя?» — плакал фараон, как из жалостных жалостный раб — «Der Traurigen traurigster Knecht» (P. Вагнер, «Золото Рейна» — первая оперная ласточка. Читатель этой книги, перед тобой ласточкино гнездо). «Я не солгал, она мне и сестра тоже, иначе не могла бы стать моею женою».

— Ты все смеешься, Сарра? А как Господь заговорит с тобой, тоже будешь смеяться?

— Он беседует только с тобой… — она поостереглась сказать то, что думала: Он беседует только с Самим Собой. — А что, Лотиха небось опять на сносях? — Не одна Сарра, все жену Лота иначе как Лотихой не звали — кто там помнил ее имя, Ирит? И при жизни она казалась соляным столбом: грузная, рано поседевшая. У нее были «губы навыкате» и в придачу тик: поминутно оборачивалась назад — ничего не могла с собой поделать.

— У Лота уже есть пять дочерей, хватит, — сказал Авраам.

В тот вечер («при захождении солнца») у него состоялся небезызвестный разговор с Всевышним о минимальном числе праведников, без которых село не стоит — здесь Содом. Сошлись на миньяне, но там и миньяна не набиралось, Авраам хитрил, он-то хотел порадеть родному человечку. Поэтому «и пошел Господь, перестав с ним разговаривать». Причиной же вопля, исходившего из Содома, непосредственной причиной, было принятие там «Содомского кодекса». Смертью каралось всякое сношение с иностранцем. Отныне широкое гостеприимство, которым в подражание Аврааму отличался Лот, объявлялось тягчайшим преступлением против содомской нации — не забудем, что Содом перед этим потерпел поражение в долине Сиддим, покрытой множеством смоляных ям, куда во время бегства провалились цари содомский и гоморрский, преследуемые войсками четырехсторонней коалиции.

И вот теперь мы возвращаемся к дочери Лота Пелитит, почитавшей Господа и обоих его пророков, отца и дядю Абрашу. Подобно двум другим своим сестрам, Пелитит была замужем за содомитянином — за знатным содомитянином. Геройское участие Лота в войне (плен и т. п.) давало ему и его семейству известные права. С учетом молочных рек, коими Лот был в состоянии затопить всю Иорданскую впадину — увы, вскорости затопленную другой влагою — и Пелитит, и ее сестры могли составить великолепную партию кому угодно. Тем большим искушением для кое-кого — для популистских сил, выражаясь по-нынешнему — было во всеуслышание обвинить именно Пелитит в нарушении содомских «нюренбергских законов», бросив тем самым вызов космополитам из аристократии. По примеру отца и Авраама Пелитит по-прежнему оказывала чужеземцам гостеприимство. Что дочери Лота, вдове ( пал в долине Сиддим), ей это может чем-то грозить — даже мысли такой Пелитит не допускала: что значит! кто они! что они! И «они» ей показали. Согласно преданию, Пелитит была сожжена «за контакты с иностранцами» или «за предоставление общежития иногородним» — называйте это как хотите.

был в толпе, волочившей ее волоком — истерзанную, но живую — к месту казни. даже посчастливилось схватить ее за пятку, но потом его оттеснили, и он удовлетворился молодым рабом, которому вместе с десятком других рабов и рабынь предстояло разделить судьбу своей госпожи — что, впрочем, не помешало показывать своим родителям якобы откушенный им сосок Пелитит. «Покажи, покажи…» Мать пыталась это схватить. «Чего он такой масенький, как у сучки?» Но успевал сжать кулак. Для подобного рода реликвий характерно, что, собранные вместе, они бы образовали не только нечто целое — но и более того: склад запчастей.