Суббота Воскресенского

Шевцов открыл дверь, зашел в квартиру и поставил чемодан на пол. Все-таки отличная у него работа. Не только научная и преподавательская деятельность, но и поездки. Вот был трехдневный слет научных работников, посвященный сохранению памятников архитектуры. Съездил в Смоленск, проветрился, выступил, пообщался с коллегами, завел несколько новых интересных знакомств. А то совсем бы с ума сошел.

Оставаться наедине с собой и собственными мыслями порой очень вредно. А если учесть, что в последнее время Шевцов только этим и занимался…

Чемодан он разбирать не стал. Завтра. Снял куртку, разулся, пошел мыть руки, потом заглянул в комнату. На столе лежали принесенные Надин письма. Он так и не начал их читать.

Письма напоминали о вечере и обстоятельствах, при которых были переданы.

Было бы ложью сказать, что он не думал над предложением Надин. Еще как думал! Насколько же она умна и хитра. Слова в душу запали. Шевцов снова и снова возвращался к ним. И дело было не в любви. Надин он не любил. Больше не любил. Ее последний визит ничего не всколыхнул, не наполнил душу ностальгией и желанием. Все в прошлом. Но ребенок…

Когда они жили вместе, все время откладывали этот вопрос. Из-за Надин, которой сначала надо было защититься, потом состояться профессионально, потом понять, что это не приносит денег и необходимо перепрофилироваться. Отношения ухудшались, и вопрос ребенка перестал подниматься.

После развода Олегу не удалось встретить женщину, с которой он бы смог построить семью, и тема продолжения рода, оставаясь болезненной, была закрыта окончательно. Да, он хотел познать это чувство – чувство отцовства. Он хотел понять, каково это – держать на руках плоть от плоти своей, наблюдать, как маленький человечек растет, он хотел показывать ему мир, учить, жить вместе с ним. Однако не всем суждено стать родителями. Ему, видимо, не суждено. И Шевцов утешал себя тем, что у него есть ученики. Это почти как дети.

Сила убеждения велика. Олег принял ситуацию и смирился с ней. Но тут появилась Надин со своей безумной идеей.

Все внутри дрожало одновременно от негодования и мысли: «А если это шанс?» И вместе с тем противилось идее бывшей жены. Да, если получится, ребенок родится. Дальше что? Дни отца с четко регламентированным временем? Папа на час? Разве об этом он мечтал, когда думал о ребенке? Нет, тогда Олег мечтал о семье. То, что предлагала Надин… было очень далеко от мечты. Деловое соглашение с правами и обязанностями сторон. Шевцов знал точно, что участвовать в этом не хочет. И усилием воли заглушал нет-нет да прорывавшуюся мысль про шанс.

Полина же все не звонила.

Шевцов окинул взглядом комнату и отправился на кухню ставить чайник. Как все глупо и нелепо получилось. Почему-то казалось, что она поймет и все будет по-прежнему. Но нет.

В их последнюю встречу у банка Олег увидел женщину, которая что-то для себя уже решила. И решение это было не в его пользу.

А женщина стала близкой.

Вот такая незадача.

Чайник, пошумев, отключился. Шевцов за это время успел переодеться.

Кинул в кружку пакетик, залил кипятком. Снова безмолвные вечера наедине с собой.

А ведь как хорошо все было. Чувство одиночества после ухода Полины он тоже запрятал. Туда же, куда и боль от бездетности. Он прекрасно научился это делать.

Завтра институт, две лекции, семинары, встреча с аспирантом. Это вечером будет трудно, а с утра закрутит-завертит, станет некогда.

Шевцов сделал глоток.

И пора все-таки прочитать письма. В конце концов, может, и правда удастся найти следы исчезнувшей наследницы Отрадного.

3

С оппонентом Дану очень не повезло. Когда пришел отзыв, создалось впечатление, что все невоплощенные амбиции оппонента нашли свое отражение в тексте. Назар, прочитав его, сказал всего одно слово:

– М-да…

Дан, глядя на выведенные в отдельный раздел рекомендации, понимал, что человек более теоретик, чем практик. Дан мог доказать свою правоту, только вот как это лучше сделать: сейчас или на защите? В кулуарах или в открытом бою?

Впервые его посетило чувство, что защитить диссертацию окажется труднее, чем думалось изначально. И чувство это было новое. Дан был не просто уверен в своей работе, он знал, что она станет востребована на рынке. За его спиной стоял умнейший и все понимающий Назар. Но никогда прежде Дану не приходилось сталкиваться с так называемыми «политическими» и «подковерными» боями. Он не был интриганом сам и не умел правильно действовать с людьми, которые использовали чужую научную работу для достижения собственных честолюбивых целей.

Дан знал, что такое часто происходит на работе. У мамы, например. Там всегда параллельно с общей рабочей задачей идет офисная борьба за место под солнцем. У тети Нонны бывает. Пусть районная музыкальная школа, но там за каждым учеником стоит учитель и его учительские амбиции. Раньше, когда Дан слышал обрывки рассказов тети Нонны, всегда думал, что шекспировские страсти на фоне провинциальной музыкальной школы меркнут. Самому ему крупно повезло. У них в офисе была настоящая команда, болеющая за общее дело и работающая как слаженный механизм.