Суббота Воскресенского

После разговора с Надин Марк все же решил узнать, как дела у Ариадны, и набрал сообщение.

Марк: Привет. Куда пропала? У тебя все в порядке?

Мимо прошла Соня, демонстративно повернув голову в другую сторону. Она открыла дверь в комнату-столовую и вошла внутрь. Отправив сообщение, Марк решил было налить себе воды, но, увидев через стеклянную стену, как Соня делает селфи на фоне коробок со сбором для детского дома, берет в руки мяч и томно улыбается в камеру, ему стало противно. Марк развернулся и направился к своему рабочему месту.

К вечеру Ариадна не ответила. И даже не прочитала сообщение.

Когда после работы они сидели в баре с Антохой, неторопливо потягивая пиво и обсуждая последние новости футбола, он набирал ее номер раз пять. Телефон не отвечал.

Странно.

4

В Рязани было много снега. Удивительно даже. Живя постоянно в Москве, Ариадна давно не видела столько снега. И ведь, кажется, март уже, должно все таять.

– Зима в этом году снежная, – говорил отец. – Уходить не хочет.

Ариадне было хорошо. Настолько, насколько вообще может быть хорошо человеку, переживающему личную драму. Зато новая семья отца приняла ее радушно. Были ужины за общим столом и те простые, но искренние разговоры, которые незаметно лечили. Про погоду, про то, что скоро все растает и придет настоящая весна, а летом обязательно нужно поехать на море. А еще – что давно пора сеять рассаду. Свои-то огурцы и помидоры с покупными на сравнятся. Мама новой жены отца жила в частном доме с огородом. Ариадне было хорошо среди этих людей и этих разговоров. Она чувствовала, что обретает семью, ту, о которой мечтала с самого детства.

После Москвы Рязань казалась очень провинциальной. Но в этом не было ничего уничижительного. Просто более тихий город с другим укладом. Наверное, здесь тоже спешат и торопятся, но Ариадна почему-то этого не замечала. Она любила под настроение прогуляться по территории Кремля, полюбоваться его церквями и палатами, постоять на берегу Оки, с которого открывались бескрайние просторы, почувствовать ту самую «есенинскую Русь», а по возвращении вновь приниматься за скатерти и салфетки для кофейни Надин.

– Как это у тебя все ловко и красиво выходит, – восторгалась новая жена отца.

– Я и вам могу сшить что-нибудь. Например, новые шторы, – предложила Ариадна.

И сшила. Для гостиной. А потом еще и подушки для дивана из того же материала. И пеструю грелку на чайник в виде кошки подарила.

А все остальные грелки она продала на ярмарке, как и легкие лоскутные одеяла, и нарядные прихватки. Продала все, что привезла с собой. В общем, выставка-ярмарка для Ариадны прошла успешно.

С Женей они списывались или созванивались каждый день. Ариадна знала, что подруга получила предложение от самого Циммермана и сейчас тренируется в Сочи.

– Прилетай ко мне на премьеру! – приглашала Женька.

– Это дорого, – вздыхала Ариадна. – Но если получу приличные заказы, то прилечу.

– Я найду тебе недорогое частное жилье, – пообещала Женька. – Билетом на спектакль обеспечу. Так что копить придется только на самолет.

– Хорошо.

А про Марка она запретила себе думать. Получалось плохо. Вообще не получалось.

5

Дану потребовалось достаточно времени, чтобы как-то уложить в голове новость – его мама беременна. Его очень взрослая мама ждет ребенка. И получается, что Дан теперь кто? Глава семьи? По всему выходило так. Ведь он мужчина.

Дан не спрашивал, кто отец ребенка, понимая, что, если ему не сказали, значит, не все так гладко в маминой личной жизни. Сказать по правде, до этого разговора он был почти уверен, что у мамы личной жизни нет. И был не против, если бы она появилась… но к таким последствиям Дан оказался не готов абсолютно точно.

Тем не менее он был уже достаточно взрослым, чтобы понять – жизнь непредсказуема и зачастую складывается совершенно не так, как хочется или как планируешь.

Еще совсем недавно Дан даже предположить не мог, что Эжени примет участие в масштабном ледовом спектакле и уедет надолго. Он думал, что они будут жить вместе, он – после защиты диссертации полноценно работать, она – тренировать детей…

Они созванивались каждый день, и еще переписывались, и обменивались фотографиями. В Сочи была совсем весна, небо высокое, солнечное, не то что московская хмурая мартовская унылость. Хотя и здесь солнце начало показываться гораздо чаще.

Эжени рапортовала о репетициях и была абсолютно счастлива. Это чувствовалось по голосу.

– Я видела эскизы костюмов. Спорим, ты меня не узнаешь?

– Это будет нечто грандиозное! Просто вау-размах!

– Лед олимпийский. Представляешь, премьера на олимпийском льду!

Он представлял. Он задавался вопросом, не перечеркнет ли так захватившая ее новая жизнь прежнюю? Их, совместную.

Но Женя звонила, и это означало, что Дан продолжал занимать место в ее жизни. Он знал, где она живет, какой диеты придерживается, сколько километров бегает по утрам, какая музыка будет звучать в спектакле и даже то, что предполагается живой вокал молодой, но очень талантливой певицы Вавы.

– Мы с ней познакомились, классная девчонка!