Суббота Воскресенского

– Это точно. Начала делать простые упражнения для беременных, чувствую себя героем.

– Ты и есть герой.

– Знаешь… – Полина помолчала, а потом все же решилась сказать: – Он меня замуж зовет. Я сначала отказалась, а теперь… хочу.

Это была правда. Одно дело, когда она зимой настраивалась на жизнь матери-одиночки, и совсем другое дело теперь. Полине вдруг стало очень важно, чтобы будущий ребенок родился в семье. Настоящей полноценной семье.

– Наконец ты снова захотела замуж! Поздравляю.

О своем желании Полина сказала Олегу тем же вечером.

Он пришел возбужденный и радостный, пока жарил мясные стейки, рассказывал, как продвинулось их расследование. Удалось найти дочь Ирины Вяльцевой.

– Она вышла замуж за некоего мистера Блэкстоуна, театрального критика, причем довольно поздно, уже после того, как закончила танцевать, и родила от него дочь в тридцать пять лет.

Полина же подумала, что родить в тридцать пять не поздно, вот в сорок пять – сорок шесть… да и замуж…

– Дочь жива?

– Да. Ей сейчас шестьдесят лет. Судя по странице в социальной сети – весьма бодрая старушка, и есть даже некоторое фамильное сходство в лице с сохранившимися фотографиями и портретами князей Черкасских. В этом плане порода сильная. Ее зовут Элизабет Джонсон – фамилия по мужу. Завтра постараюсь ей написать, надеюсь, что она ответит. Если нет, придется связываться официально через поисковую фирму. Так, мясо готово.

– И в который раз без вина, – вздохнула Полина.

– Пока только под травяной чай.

Мясо оказалось вкусным, как и всегда, когда его жарил Олег.

– Скажи, твое предложение в силе? – спросила Полина как бы между прочим, орудуя ножом и вилкой.

– Какое? – он сначала не сообразил.

Но когда она подняла лицо и посмотрела на Олега, в его глазах появилось понимание, он даже на некоторое время замер, а потом ответил:

– Да, в силе.

– Я согласна.

– Я очень рад.

И больше как-то сказать было нечего. Только внутри стало тепло-тепло, хорошо-хорошо. Наверное, это от его взгляда. И от собранных в уголках глаз морщинок. Полина не сразу поняла, что Олег улыбается, а когда поняла – улыбнулась в ответ.

Заявление они подали после ужина. Онлайн.

А потом отмечали это событие чаепитием.

Позже, ложась спать, он положил свою ладонь на ее теперь уже внушительный живот, поцеловал в висок и сказал:

– Спасибо за твое «да».

5

Этот день наступил и прошел великолепно.

Дан блестяще защитил свою кандидатскую. Стратегия, выработанная вместе с профессором Назаровым, оказалась верной. Аккуратно проведенная предзащита дала оппоненту ощущение «слабых мест». И это оказалось ошибкой. Дан был практиком, он знал свою работу «от и до», отвечал за каждый знак.

Старая вражда должна была лишить лавров профессора Назарова, но в итоге некомпетентным показал себя оппонент, потерявший в какой-то момент над собой контроль и повысивший голос. Дан спокойно и аргументированно вел свою защиту. Профессор Назаров был невозмутим.

Более того, за три дня до этого иностранные издания опубликовали две научные статьи Дана на английском и немецком языках, посчитав его идеи по развитию компьютерной лингвистики перспективными и необходимыми для дальнейшего изучения. Назар тут же воспользовался этой новостью, просветив своих коллег об успехах Дана и его признании уже, можно сказать, на международном уровне. Это значительно повысило статус Дана перед защитой.

– Блестяще выигранная партия, – поздравил Назар своего ученика после того, как все завершилось.

– Спасибо вам, Николай Назарович, – искренне поблагодарил Дан наставника.

– Это тебе спасибо. И ты все-таки подумай насчет преподавания. Я жду тебя на кафедре.

Хитрый прищур профессорских глаз говорил о том, что Назар не сдается.

– Я подумаю, – ответил Дан, хотя решения своего не поменял.

Просто не хотелось в такой день в очередной раз разочаровывать профессора.

– Вот и подумай, – Назар отечески похлопал его по плечу.

До традиционного банкета в честь состоявшейся защиты времени было достаточно, и Дан, перед тем как поехать в ресторан, где все заранее было заказано, уединился в коридоре, чтобы позвонить отцу.

– Можешь меня поздравить, – сказал он без предисловий.

– Даниил Андреевич Воскресенский вошел в большую науку? – уточнили на том конце.

– Пока мне только открыли дверь и пустили в предбанник.

– И то неплохо.

– Неплохо, – согласился Дан.

Ему очень важно было услышать сейчас отца. Важно было показать: папа, я смог, я сумел, ты можешь мной гордиться.

– Ты большой молодец, я тебя поздравляю. Как все прошло?

– Нормально, – почему-то не хотелось рассказывать о перипетиях, вдаваясь в подробности.

У отца таких «оппонентов» и недоброжелателей – полк, и он как-то с ними справляется. Вот и Дан сегодня справился.

Почему-то показалось, что отец улыбнулся.

– Как профессор? Доволен?

– Очень. Это в какой-то степени была и его битва. Он не теряет надежды взять меня на кафедру.

– А ты?

– А я пока раздумываю, что лучше: пойти к тебе айтишником или к Назару ученым.

– Ты подумай, время есть, – посоветовал отец, а потом спросил: – Как мама?