Субботним вечером в кругу друзей

— Ну хорошо, — кивнула она. — Пусть будет так. Видит бог, я всегда во всем тебе уступаю. Юрий Иванович, у нас единственный ребенок. Девочка. Такое хрупкое, нежное, воздушное существо. Мы оба без памяти любим ее. Как она, бедняжка, будет страдать, когда мы разойдемся, — женщина всхлипнула. — Одна мысль об этом невыносима для меня. Так вот. Мы с Игорем Михайловичем, — она кивнула на мужчину, — женаты уже почти двадцать лет. За эти годы мы уже не раз могли проверить свои чувства. Недавно он лежал в госпитале — вы бы видели, как я волновалась, страдала, каждый день носила ему передачи, как нетерпеливо ждала его. Мы уважаем друг друга, не спорю. Мы привязаны к дому, к семье — это так.

Игорь Михайлович внимательно слушал, то и дело кивками показывая, что он полностью согласен с женой.

— В таком случае не вижу никаких проблем, — с улыбкой сказал судья. — У вас есть великолепная основа для нормальной семейной жизни. А потому вам лучше всего спокойно вернуться домой и исключить все, что мешает вам наладить отношения.

Женщина нервно затеребила перчатки, помялась.

— Это, конечно, не исключено. Но мы, к сожалению, руководствуемся в личной жизни не разумом, а чувствами. Оба мы крайне эмоциональны, впечатлительны, вспыхиваем от каждого пустяка, как порох от спички. А это пагубно сказывается на нашей девочке. Она тоже стала очень нервной. Мы боимся, что у нее испортится характер.

— Но ведь можно научиться сдерживаться, — рассудительно заметил судья. — Стоит только очень захотеть.

— Да-да, — кивнула женщина. — Я понимаю. Но, к несчастью, мы слишком иррациональны в нашем поведении. Сначала мы что-то делаем, а уже потом понимаем, что это совсем не то, что нужно, что хотелось. Увы, характеры такая капризная вещь. Например, мой муж очень тщеславен — он считает, что лучше меня знает современную методику воспитания. А вы сами понимаете, при таком антагонизме во взглядах и полной несовместимости характеров мы без конца спорим. Борьба мнений изнуряет не только нас, но и бедного ребенка.

— И все-таки я не советую вам спешить, — мягко сказал судья. — Все ссорятся. Не стоит доводить дело до крайности. Советую вам начать все с чистой страницы. — Судья с явным пониманием и даже сочувствием отнесся к беде уже немолодой семейной пары. — Что поделаешь, такое бывает. Накопились взаимные обиды, раздражение, душевная усталость и — как результат — кризис. — Он спокойно, доброжелательно, без нажима, все более воодушевляясь, объяснил посетителям всю пагубность столь поспешного и необдуманного решения. — Возьмите взаимные обязательства. Будьте терпеливы и снисходительны друг к другу…

По мере того как судья говорил, светлели лица незадачливых супругов. Судье самому было приятно, что добрым советом он помог сохранить семью. Супруги горячо поблагодарили его и раскланялись.

— Мы все сделаем именно так, как вы посоветовали, — с чувством сказала женщина, порывисто пожимая судье руку. — Начнем все с чистой страницы. Огромное вам спасибо…

— Душевное спасибо, — поклонился ее молчаливый супруг.

Прошел месяц. Изредка судья с улыбкой вспоминал этот визит и даже рассказал о нем коллегам. И вот однажды в приемный день дверь в его кабинет отворилась и к нему зашла уже знакомая нам пара.

— Мы к вам, Юрий Иванович, — слезливо сказала женщина. — По тому же поводу. Увы, — она торопливо достала из сумочки платочек и приложила его поочередно то к одному, то к другому глазу. — Дальше так жить, — она навзрыд, в голос заплакала, — невоз-невозможно… А-а-а-а…

Судья поспешно налил из графина в стакан воды и подал женщине.

— А как же ваша девочка, ваш ребенок? — растерянно спросил он у мужчины.

— А что девочка? — мужчина пожал плечами. — Вчера она разбила о мою голову вазу для фруктов. Мы взяли обязательства, как вы советовали. Все равно ничего не помогает. Начали все с чистого листа.

— Разбила о голову вазу для фруктов? — не веря своим ушам, спросил судья.

— Вот именно. Ей показалось, что я громко чавкаю.

— Бедный ребенок, — всхлипнула женщина. — Он обругал ее, тут я показала этому садисту.

— Они вдвоем старались, — вздохнул мужчина. — Так меня разделали, что я едва жив остался.

— У него отвратительные манеры, — сказала дама. — Девочку раздражает, что у нее такой заурядный, старомодный отец. Он даже со вкусом одеться и то не умеет.

— Ее не это раздражает, — уныло сказал мужчина, — а то, что я не даю ей денег, сколько она требует.

— Конечно, — сказала жена. — У тебя никакого честолюбия. Посмотри, как одеваются дети других родителей.

— Она одета не хуже других, — сказал мужчина.

— А должна быть одета лучше, — твердо сказала женщина. — Это наш единственный ребенок. Нет, с этим человеком решительно нельзя договориться. Он не хочет ее воспитывать, он настоящая тряпка.

— Вчера она опять не ночевала дома, — сказал мужчина. — Учиться не желает, работать мама не пускает — попробуй воспитай.

Судья до сих пор молча слушал супругов.

— Сколько лет вашей дочери? — наконец спросил он.

— Девятнадцать, — сказала женщина. — Боже, она такая тихая, скромная, милая девочка… Она не вынесет нашего развода… Бедная крошка.