Субэдэй. Всадник, покорявший вселенную

Тем временем государство Си Ся терпит окончательное поражение. Ранней весной 1228 года столица тангутов Чжунсин сдалась, что не спасло население от резни. В Северном Китае ни шатко ни валко продолжается бесконечная война, и чжурчжэни даже нанесли поражение восьмитысячному отряду монголов. Джелал ад-Дин, последний хорезмшах, с трудом сдерживает монголов у Исфахана. Очевидно, что «мировая монгольская война» продолжается на всех фронтах, в том числе и в Дешт-и-Кипчак, в секторе, за который Субэдэй отвечал уже по традиции. Регент Толуй поручил ему все западное направление и пестование подрастающих детей Джучи. Времена регентства Толуя ознаменовались усилением давления монголов в центральной части Великой степи. Это в первую очередь междуречье Джаих — Итиль от устья и севернее, в сторону Волжской Булгарин, и земли, занимаемые башкирскими родами. К середине 20-х годов XIII столетия в среде высшей военной и политической власти монголов окончательно сформировалось отношение к племенам кипчаков-половцев, обитающих западнее Джаиха и Итиля. «После 1223 года лозунг „единства“, который так удачно применил Субэдэй на Северном Кавказе, потерял актуальность и уже не использовался. Все тюркские народы, что позднее оказались на пути монгольских армий, расценивались лишь как объекты покорения, а не потенциальные союзники» [45, с. 58].

После того как монголы покинули южно-русские степи и ушли восвояси, жизнь в степи нормализовалась ровно настолько, что «путь восстановился, и товары опять стали провозиться, как было [прежде]» [38, с. 27]. Вместе с тем неверно думать, что русские и, в гораздо большей степени, половцы забыли о грозных всадниках, налетевших с востока. И хотя грызня и бесконечная междоусобица как среди русских князей, так и между половецкими ханами не уменьшилась, однако, видимо, последние уже чувствовали нарастающее присутствие пришельцев в пограничном регионе Европа — Азия и пытались даже апеллировать к новым соседям со своими проблемами. Свидетельство этому — просьба о помощи, которую испрашивал хан Аккбуль у монголов в 1227–1228 годах. «Вполне возможно, что просьба о помощи Аккбуля послужила поводом организации монгольскими военачальниками удара по половцам (1228–1229 гг.)» [8, с. 170]. Источники не сообщают о месте нахождения Субэдэя в конце 1228 — начале 1229 года, но исходя из всех его действий в предыдущие годы можно предположить, что он находился опять в пределах улуса Джучи, и, скорее всего, с новым своим сотоварищем — темником Кукдаем 1 [33, с. 402], которого С. А. Плетнева именует царевичем [8, с. 174]. Присутствие такой весомой фигуры, как Субэдэй, и формирование им туменов в центре Дешт-и-Кипчак способствовало сплочению внутри рода Джучи, оказавшегося в тот момент на окраине империи, а кроме того, придавало многочисленным отпрыскам старшего из чингисидов уверенности в завтрашнем дне и способствовало началу формирования правящей верхушки западного улуса, где лидером становится Бату, по всей видимости, не без поддержки первого полководца империи.

В августе 1229 года был созван курултай по избранию нового Великого каана. Субэдэй загодя прибыл в Монголию. Нужно было готовить почву для скорейшего решения вопроса о начале новых походов на запад. Кому-кому, а Субэдэю больше других хотелось окунуть копыта своего иноходца в волны «последнего моря».

¹ Кутан, Букдай, Кокошай, Кугэдэй и т. д.

Глава третья. Под знаменем Угэдэя

Чингисхан оставил своим наследникам империю, раскинувшуюся от Каспийского моря на западе до Тихого океана на востоке. Площадь завоеванных монголами земель превышала территории всех существовавших когда-либо до того величайших государств. Достаточно сказать, что азиатские пространства, контролируемые Чингисханом в первой четверти XIII века, превышали Римскую империю в несколько раз. Но самое главное в том, что потенциал, как военный, так и политический, оставленный Чингисханом своим преемникам, не был растрачен ими ни во времена регентств, ни в царствование последующих каанов, что дало возможность империи спустя годы увеличиться еще как минимум в два раза. И хотя Основателем все земли были поделены между представителями правящих домов, в которых главами являлись сыновья Чингисхана Джучи, Угэдэй, Чагатай и Толуй, следует констатировать, что Монгольская империя в первые десятилетия своего постчингисова существования являлась федерацией, в которой наряду с владетелями улусов незыблемо присутствовала высшая власть, и законы, исходящие от ее носителя — Великого каана, были обязательны и священны для всех субъектов, обладающих меньшим статусом и составляющих всю империю.