Субэдэй. Всадник, покорявший вселенную

О том «батыевом» нашествии написано столь много, что лишь перечень источников и научных трудов, больших и малых, составил бы солидный фолиант. Проходили и уходили, сменяя друг друга, поколения ученых, среди которых были настоящие титаны и патриархи своего дела, выдвигались, казалось бы, неоспоримые и незыблемые догмы, но и по сию нору не прекращаются споры о том, почему, как и зачем монгольская конница прокатилась, подобно лавине, по русским княжествам. То ли азиаты случайно забрели на северо-восток Европы, то ли их спровоцировали на войну сами русичи [47, с. 115], то ли пришельцы помогали одному владетелю супроть другого и т. д.

Но обратимся к основоположнику русской исторической науки. Н. М. Карамзин пишет о том, что к 1237 году «татары уже искали в России не друзей, как прежде (курсив мой. — В. 3.), но данников и рабов» [47, с. 396], и что бы ни публиковалось в научной литературе позднее на тему Вторжения, вышеуказанные строки, начертанные две сотни лет тому назад, как никакие другие, точно отражают истинное положение вещей. Русская поэтесса Н. П. Кончаловская всего в нескольких четверостишиях обозначила весь глубокий драматизм той эпохи:

Был страшный век, когда монголы

На Русь лавиною пошли,
В осенний день по степи голой
Топча сухие ковыли.
И скрип колес, и свист нагайки,
И рёв быков, и плач детей,
И птиц испуганные стайки
Из-под копыт у лошадей…
Так шла чудовищным потоком
На Русь монгольская орда
В одном стремлении жестоком
Сжигать и грабить города.

[53, с. 11].

Поздней осенью 1237 года огромная по любым меркам азиатская армада сосредоточилась на границах Северо-Восточной Руси, по свидетельству Юлиана, завоеватели двигались тремя колоннами 146, с. 136]. В тылу, в еще неспокойных половецких степях, был оставлен обсервационный корпус, скорее всего, под командованием Кукдая. На острие главного удара монголов лежала Рязань. В. А. Чивилихин в своем исследовании делает упор на то, что орда напала внезапно, что ее никто не ждал. «Неожиданность набега — вот главный козырь Субудая… Субудай, набирая скорость, обошел с юга, лесостепью, заболоченные мещерские дебри и устремился к Рязани, свалившись воистину, как снег на голову, а точнее, как ночной тать из лесу» [11, с. 92]. Насчет татя, это верно, а вот относительно того, что русские князья не ведали о том, что творится у них на границах, можно усомниться. Великому князю Владимирскому Юрию Всеволодовичу были известны в мельчайших подробностях все действия монголов начиная со второй волны нашествия в Дешт-и-Кипчак и Прикамье, т. е. с 1229 года. В 1232 году Юрий отверг предложение правителя Волжской Булгарии о совместных действиях против захватчиков [25, с. 217], а после того, как гордое мусульманское государство пало, уже сам, через Юлиана, пытался связаться с венгерским королем Белой IV, ища с ним союза, но на западе «помогать русским не нашлось охотников» [27, с. 57]. Да что там венгры, они далеко, — сами русские князья, может быть, даже и желали помочь друг другу, но не сделали этого то ли по причине бездорожья или же по злому умыслу, а может быть, от переоценки собственных сил.

Монгольский погром (1237–1238 гг.) [46, с. 145]