Субъект. Часть четвертая

– И что теперь? – слабым, ни на что не надеющимся голосом спросил доктор. – Как думаешь жить с этим дальше?

– Жить? – странно переспросил лектор. – Не думаю…

Брозэф поднял на него непонимающий взгляд. Хотя в его бесцветных, слегка багровых глазах уже читался в том числе и страх, как следствие понимания того, что он сейчас услышит.

– Я выполнил то, что должен. Не хочу задерживаться здесь дольше необходимого.

– Будешь лежать, и смотреть в одну точку? – чужим голосом спросил доктор. – Переживать одну грезу за другой?

Лектор слабо улыбнулся.

– Звучит уныло, но только для того, кто лишь наблюдает за этим со стороны.

– А чем тебя не устраивает этот мир? Ну и пусть он не твой… Но разве это настолько важно, чтобы все было исключительно по твоим правилам?

– Конечно, важно, – медленно проговорил лектор. – То неравенство, мракобесие, что я наблюдаю вот уже столько лет… Несправедливость. Правила ради правил… Не знаю, может, с верхушки моего айсберга, я вижу лишь одну из сторон великого баланса, основанного коллективом, и далеко не самую светлую. Но зачем мне искать им оправдание? Зачем пытаться привыкнуть к их миру, когда есть возможность создать свой?

– Тогда сделай его лучше…

– Я? – холодно рассмеялся лектор. – Ты же видел мой мир… Я недолюбливаю людей…

– Не людей… – раздраженно мотнул головой Брозэф. – Ты же сам сказал, что творят они в самых разных областях. Необязательно нечто связанное с людьми. Найди ту, к которой лежит душа… Тебе же нравится исследовать функции мозга, а мне нравится копаться в его снах. Я мог бы предло…

– Может, – подчеркнуто резко перебил доктора лектор, – однажды я и присоединюсь к их членству. Но это все равно означает одно. Мы видимся с тобой последний раз.

Доктор с огорошенным видом развел руки и тут же опустил. Он не нашел что сказать.

– В этом слое реальности, во всяком случае, – чуть ободряюще, но не слишком обнадеживающе добавил лектор. Но Брозэф только невпопад покачал головой, избегая его взгляда. Лектор коротко кивнул в знак прощания и скрылся за дверью.

– Он ваш родственник? – догадался интерн, взглянув на мрачное лицо доктора. Тот не сразу обнаружил, что ему задали вопрос.

– Что? А-а… Нет, конечно нет… Просто я…

– Вы прям тот самый врач, каким его описывают в учебниках. Прямо-таки эталон сострадательности…

Брозэф промычал что-то нечленораздельное. Он пытался понять, почему для него мир вдруг потерял свои прежние краски. Потому что не исполнился его каприз? Или, может, потому что в словах этого сошедшего с ума человека было нечто такое, что вынуждало все же повременить со штампом о потере здравия его рассудка…

– Прямо-таки стереотип, – продолжал интерн.

Брозэф быстро поднял на него взгляд. Ему почудились какие-то новые, двусмысленные нотки в голосе интерна, которые совсем не соответствовали впечатлению, что он уже успел о себе создать.

Губы интерна разъезжались в странной улыбке. Его глаза уже не были наивно округлены. Он смотрел на Брозэфа как-то иначе, по-умному. Доктору начинало это не нравиться.

– Что ты хочешь этим сказать?

Интерн демонстративно постучал пальцем по своим наручным часам.

– Пора выходить.

– Что? – переспросил доктор. Ему становилось дурно. – Куда выходить?

– Усомнись.

– Что?!

– Покинь меня.

Доктор вскочил с кресла и попятился от скалящегося интерна к окну. Тот все повторял эту фразу. Он вспомнил, что это именно ее бормотали больные в его недавнем ночном кошмаре.

– Покинь меня… Покинь меня!..

Брозэф закричал, отчаянно сопротивляясь, его хватали за плечо, пытаясь успокоить.

– Пожалуйста, покиньте борт самолета, – настойчиво повторила стюардесса, тормоша доктора. Распахнув глаза, он еще некоторое время на нее непонимающе смотрел, затем развернулся к маленькому окошку. Они уже прибыли в столицу.

– Простите, – прохрипел Брозэф, отстегивая ремень.

– Ничего страшного, – расплылась в улыбке стюардесса. – Пожалуйста, не забудьте свой багаж.

Стащив с багажной полки свой магион, доктор быстро спустился из самолета и сел в дожидающийся последнего пассажира автобус.

Пребывая все еще немного не в себе, он спешно набрал номер медицинского центра.

– Алло… Слушай, будь добр, напомни… Старческая голова уже… Мой пациент не приходил вчера?… Вечером? – доктор неловко кашлянул, подумав, что даже старческой головой забыть вчерашнее очень сложно. – Про ночное освещение в небе ничего не говор… Как это нет?… Вообще не приходил?… Подожди-ка секунду…

Брозэф отнял телефон от уха и как следует дернул себя за бровь. Как бы самому так не стать пациентом…

– Алло… Еще здесь?… Будь добр, найди его контактный номер в журнале, позвони ему… Спроси… Все ли в порядке… Нет ли осложнений после комы… Перезвони мне потом…

В аэропорту Брозэф не находил себе места. Сев за кофейный столик, он заказал выпить. Коленка нервно подергивалась. Не вытерпев, он снова набрал администратору медицинского центра.

– Ну как, дозвонились?… Как это номер недоступен?… А в его съемную?… В институт звонили?… Как это нигде не появлялся?…

Взяв у подошедшего официанта кофе, доктор половину разлил на себя.