Субъект. Часть первая

Его морщинистый уголок рта пополз вверх.

– Овации, – повернувшись, расплывчато молвил нейрохирург.

– В каком смысле?

– А ты назови любые числа, и я их перемножу.

– Гм… восемьсот шестьдесят четыре на… скажем, семьсот дв…

– Шестьсот двадцать…

– …адцать шесть

– …семь тысяч двести шестьдесят четыре, – закончил он в один голос со мной.

Недоверчиво округлив глаза, я полез в карман за телефоном и перепроверил эту операцию на калькуляторе. На экране высветились те же цифры.

– Как? – прошептал я. – Я ведь даже… ведь не успел договорить…

Нейрохирург самодовольно ухмыльнулся.

– Твой глаз при виде летящей в него соринки зажмуривается прежде, чем ты сможешь осознать, что отреагировал он правильно и без твоего вмешательства. Так и с таблицей умножения. Казалось бы, что может быть проще неё? Но каждый из нас то и дело спохватывается, что не может быть уверен в произведении тех или иных цифр. Мышление стопорится, и, даже найдя ответ, ты его еще раз перепроверяешь. Вне зависимости от скорости твоего осознанного подсчета, этот процесс – балласт, тратящий драгоценное время и энергию. А что, если сложение всевозможных комбинаций цифр будет подобно рефлексу, когда вслед за множителями, вот так, по щелчку, сразу становится очевиден результат их произведения? Будь добр, покажи нам следующий, – снова обратился он к сидящему.

Модель сменилась на другую, покрупнее и ветвистей.

– Вот посложнее моделька, предоставляющая возможность моментально освоить методы решения дифференциальных уравнений. Молниеносное извлечение квадратных корней. Сиюсекундное преобразование обыкновенной дроби в десятичную. Загружаешь адаптатор в мозг, и правильный ответ ты попросту начинаешь чувствовать. Твоего учителя по математике удар хватит. Линейка этих моделей будет прямо-таки разлетаться на молодежном рынке.

– Вот халява будет. Как бы это парадоксально ни звучало, но, поумнев от этого, боюсь, мы в целом отупеем, – с ухмылкой предположил я.

– Не факт, – впервые подал голос сидящий, – если, конечно, предвестником отупления не станет лень осваивать навыки естественным путем.

– Именно это я и имел в виду, – поддакнул я. – А есть у вас модели, включающие в себя моторные функции?

Нейрохирург и сидящий перекинулись усмешками. Изображение снова трансформировалось, и в аквариуме теперь парили завитки иного плетения.

– Есть и такое, – гордо произнес экскурсовод. – Хочешь познать технику бокса? Самые базовые движения, техника на уровне рефлексов. Блоки и контратака. Все будет настолько отточенным, как если бы занимался несколько лет подряд. Ну, по крайней мере, связки и мышцы так считать не будут, они не адаптируются. По сути ничего не адаптируется. Просто возникает искусственная привычка, ее мы и загружаем. Поэтому сложные техники мы не моделируем, так как уже через минуту использования новых навыков человек что-нибудь себе да повредит, – закончил он, незаметно погладив свой локоть.

Изображение снова поменялось, но нейрохирург отмахнулся.

– А это мы делали под заказ. Инструктажи техник безопасности. Правила поведения и интуитивной субординации внутри конкретного трудового коллектива. Честно говоря, это уж совсем для тех, кому некуда девать деньги. Зато звучит солидно. Наверное, потому и заказывают. Пошли дальше.

Мы вышли из зала и двинули по стерильно-белому коридору. Мою голову штормило не только от бушующих в ней новых впечатлений, но и от парочки явных несостыковок. Он бросал на меня через плечо читающие взгляды.

– Что-то не так? – спросил он.

– Но ведь речь идет о связях, в основе которых лежит биологическая ткань. И при не использовании эти нейросети могут атрофироваться, грубо говоря, забыться, не так ли?

– Ну, эта проблема имеет место быть, – неловко подтвердил он, почесав шею, – но говорить про нее нам громко не стоит.

– Так я и думал, – разочарованно вздохнул я.

– А ничего и не бывает просто так и по щелчку, – воскликнул нейрохирург. – И, конечно, клиенты будут с этим то и дело сталкиваться. Но тот эффект, который они получат на пике использования, не позволит им отнестись к этому категорично. Поворчат, да придут на процедуру снова. Все хотят таблеток и гаджетов, но никто не хочет делать что-то сам. Человеческая лень воистину изобретательна.

С этим я спорить не стал. Мы подошли к двери с точно такой же биометрической системой аутентификации, что и на входе в здание.

– Даже в абсолютной адинамии[19] человек невероятным образом найдет в отсутствии своих действий то, что по-прежнему вызывает лень, – изрек он, прислонив свою ладонь к сенсорному экрану, – найдет и заплатит за то, что будет ей покровительствовать. Ну а мы, чтобы не развалиться в процессе разработок более важных проектов, ищем себе аудиторию на глобальном потребительском рынке.

– А в чем заключаются эти более важные проекты?

– Ты даже не можешь себе это вообразить, – ухмыльнулся интриган, нетерпеливым кивком подтолкнув меня в отворяющийся проем.

– Так понимаю, посвящать меня в это вы пока что не намерены.